Читать «В степях Зауралья. Трилогия» онлайн - страница 8

Через полчаса Фирсов спустился вниз, но расстриги на кухне не было.

— Подала ему миску щей, калачик положила — смял, исшо просит. Давай, говорит, красавица, мечи, что есть в печи. Подала каши — съел, перекрестил лоб, выпил полтуеса квасу, сгреб подушку и ушел, — пожаловалась Мария хозяину.

— Куда? — поспешно спросил Никита.

— В кладовку спать. Я ему кричу, что там кринки с молоком стоят, а он: «Наплевать мне, говорит, на твои кринки, что я кот, что ли? Не вылакаю. А хозяину скажи, чтоб меня не тревожил. Высплюсь — сам приду».

— Ладно, пускай дрыхнет, — махнул рукой Никита. — Проснется, пошли ко мне.

Через час, сопровождаемый любопытными взглядами домочадцев, Елеонский, вместе с хозяином, вошел в маленькую комнату, которая служила Фирсову кабинетом.

— Вот что, Никодим…

— Федорович, — подсказал тот.

— Никодим Федорович, дело, как ты знаешь, у меня большое. Надежных людей мало. Поживи пока у меня. Поглянемся друг другу — поведем дело вместе. А как начнешь дурить — пеняй на себя, не маленький. Сколько лет?

— Сорок восьмой, — ответил расстрига. — Вот только… как насчет моих риз? Ветхие стали, — сказал Никодим, оттянув рукав грязной рубахи. — Правда, — продолжал он, — в писании бо сказано: «Что смотрите на одежды свои? Поглядите на полевые лилии, как они цветут, не ткут, не трудятся», — расстрига усмехнулся и почесал грязной пятерней затылок. — Насчет лилии сказано правильно. А в жизни бывает так: оделся в пальто с котиковым воротником — Иван Иванович, а в рваную шубенку — Ванька сукин сын.

— Ладно, сегодня же получишь новую одежду. В баню сходишь, — перебил его Никита, глядя на руки Никодима. — Жить будешь во флигеле. Там одну половину занимает мой старый приказчик, вторая — свободна. Ты семейный?

— Вдов, — Елеонский опустил голову и вздохнул, — через это и свернул с пути праведного…

На следующий день Мария, увидев расстригу, ахнула. Никодим был одет в просторную гарусную рубаху, опоясанную крученным из шелка поясом, в плисовые шаровары и новые яловые сапоги со скрипом.

— Ну вот, теперь на человека похож, — оглядывая будущего помощника, сказал довольный Никита и повел расстригу к семье.

Двухэтажный дом Фирсова имел несколько комнат. Наверх шла узкая витая лестница, которая выходила на женскую половину дома — к Василисе Терентьевне. Нижний этаж разделяла каменная стена: кухня и небольшой закуток для работницы — слева, просторная кладовая, где хранилось хозяйское добро, — справа.

Со двора вход в кладовую закрывался низенькой массивной дверью, висевшей на кованных из железа петлях.

Парадное крыльцо было выложено плитами чугунного литья. Широкая лестница с блестящими, покрытыми лаком перилами поднималась на веранду.

Никодим вместе с хозяином вошел в столовую и бросил беглый взгляд на обстановку. Стены были оклеены голубыми обоями, над столом, накрытым белоснежной скатертью, опускалась массивная люстра с позолоченными купидонами. По углам и возле окон стояли кадки с фикусами, олеандрами.

— Прошу любить и жаловать — моя старуха, — кивнул Никита на сидевшую за самоваром жену, — большая чаевница.