Читать «В руках врага (Хонор Харрингтон - 7)» онлайн - страница 5

Тенор Оскара был невыразителен, под стать внешности, однако глаза Рэнсом посуровели: она почувствовала то главное, что осталось невысказанным. Так же, как и Пьер.

- Так какой выбор ты назовешь предпочтительным? - тихо спросил Пьер, приглашая Сен-Жюста продолжить.

- По правде говоря, я вообще не вижу, из чего выбирать, - ответил, пожав плечами, шеф БГБ. - Мы обезглавили Флот, не даем адмиралам воевать, как они считают нужным, а когда монти их бьют, обвиняем тех самых адмиралов, которым не даем воевать. Как хочешь, Корделия, - он перевел тусклый, усталый взгляд на золотоволосую соратницу, - но это приносит скверные плоды как в пропагандистском, так и в стратегическом смысле. Давай взглянем правде в глаза: мы истребляем чуть ли не больше флотских, чем монти. И наши призывы поддержать "доблестных защитников Республики" звучат все менее убедительно.

- Может быть, - резко возразила Рэнсом, - но это менее рискованно, чем посадить военных себе на шею. Сам посуди, - пылко обратилась она к Пьеру, если мы введем их представителя в состав Комитета, военные получат доступ к сведениям, от которых мы всячески старались их оградить. Например, они могут узнать, кто именно избавил Республику от правительства Гарриса.

- Ну, это едва ли, - рассудительно указал Сен-Жюст. - Прямых доказательств нашей причастности к... названным событиям никогда не было, и никто, кроме нескольких человек, лично причастных к операции, не может оспорить нашу версию произошедшего. Всякий, кто что-то знает и еще жив, добавил он с бесцветной улыбкой, - вряд ли станет особо распространяться на сей счет, поскольку в первую очередь изобличит самого себя. Кроме того, я весьма основательно позаботился о том, чтобы все документы отражали исключительно официальную линию. И кому, кроме контрреволюционера и врага народа, может прийти в голову поставить под сомнение столь "беспристрастные свидетельства"?

- Вероятность разоблачения и вправду невелика, однако это не значит, будто ее нет вовсе, - заметила Рэнсом.

Тон ее был более резок, чем обычно, ибо она - что довольно странно для шефа пропагандистского ведомства, призванного манипулировать общественным сознанием, - вполне серьезно оперировала такими понятиями, как "враг народа". Зато к военным Рэнсом относилась чуть ли не с маниакальной подозрительностью, и хотя ее ведомство, по обязанности, вынуждено было восхвалять доблесть "защитников Республики", ее личная ненависть к Флоту граничила с патологией. Она искренне считала эту структуру оплотом закоснелых традиций, связанных корнями с прежним режимом, и подозревала в намерении свергнуть Комитет и восстановить власть Законодателей. Ну а череда военных поражений последнего времени, во-первых, усилила ее подозрения относительно нелояльности Флота, а во-вторых, породила опасения в том, что не спасший Республику Флот не спасет и ее лично - а вот это уже совершенно недопустимо. По существу, именно ее постоянно усиливавшийся, иррациональный антимилитаризм и натолкнул Пьера на мысль о том, что ему не помешает в качестве противовеса иметь под рукой кого-нибудь в мундире.