Читать «В преддверии Нулевой Мировой войны» онлайн - страница 2

Дьяк оторвался от бумаг и поднял укоризненный взгляд на страдальца.

— Правда сие? Подтверждаешь?

Допрашиваемый поднял голову на дьяка. Обильные слезы потекли из его глаз, разбитые в кровь губы задрожали в бесшумном плаче. Разве мог он представить, что путешествие в Москву, с целью стать фаворитом и наставником царя Петра, закончится в пыточном подвале Разбойного приказа? Когда, через месяц странствий по дикой уральской тайге и не менее диким башкирским степям, он вышел к русским землям, то уже думал, что испытания закончились, и все будет хорошо. Но в Казани, когда он обедал в харчевне, по навету кабатчика чудного посетителя, странно изъяснявшегося, не ведавшего обычаи, схватили стрельцы. Его обвинили, что он фальшивомонетчик. Видите ли, не бывает таких золотых монет, какими он расплачивается. В далеком детстве Федор читал Петра 1 Толстого. Тех, кто произнес волшебные слова «Слово и дело!», немедленно отправляли в Москву. Этим последним шансом он и воспользовался себе на голову.

Вздрогнув всем телом, Федька произнес плачущим голосом:

— Из 2011 года я, из будущего! Нас целый город перенесло к вам в прошлое. К царю Петру я спешил, чтобы упредить его и помочь…

Дьяк укоризненно покачал головой, несколько мгновений молча смотрел в серое, запавшее лицо пытаемого, потом искривил губы в ласковой усмешке:

— Все упираешься? Воруешь, на государя злоумышляешь, так и ответ умей давать, а что же я так-то бьюсь с тобой? Мне правду знать нужно! А не сказки тобой рекомые. Колдовал?

Дьяк повернулся к внимательно слушавшему разговор палачу. У висящего на дыбе жилы надулись от натуги:

— Все скажу, все признаю, только скажите! Хоть колдовал, хоть что! — выдавил из горла Федька.

— Все отпираешься, — укоризненно покачал головой дьяк и сделал знак палачу.

Тот подошел поближе, примерился.

— Пять, — жестко приказал дьяк.

Заплечных дел мастер размахнулся кнутом, с хеканьем ударил, падая вперед. Свистнуло, раздирая воздух, кнутовище. Судорога прошла по давно не мытому телу. Федька коротко простонал.

Резко пахнуло мышами.

«Мышей нынче у нас развелось», — подумал дьяк и поморщился, — «все хочу попросить в аптеке мышьяку, да забываю, записать что ли где?»

Иван Стрижов вновь полоснул с оттяжкой концом кнута между лопаток, тело разорвал до мяса. Пытаемый закричал, брызгая слюной:

— Все скажу!

На пятом ударе голова вяло мотнулась, упала на грудь, из прокушенной губы потекла струйка крови на остатки рубахи. Палач мягко подошел к висевшему, потрогал его, покачал головой.

— Надо снимать, а то помрет, сердце слабое.

Дьяк вытащил платочек и вытер губы. Иван — палач опытный. Если говорит, что помереть может, так оно и есть. Лучше не рисковать.

— Хорошо, отложим до завтра, сними, оботри хлебным вином, смотри, что хочешь делай, но чтобы не помер!

На лестнице, ведущей в подвал, послышались тяжелые шаги, заскрипели старые доски под грузным телом. Дьяк нахмурился, настороженно повернул голову к входу. Кого это нелегкая несет?