Читать «В неприятной компании» онлайн - страница 2

Алексей Николаевич Будищев

Я двинулся вперед, но в эту минуту полог неба с грохотом треснул пополам, и змеевидная молния осветила окрестность. Я воспользовался этим моментом, огляделся и понял, почему угли не тухли. Передо мной была небольшая полянка, на которой в нескольких саженях от меня ютилась землянка, какие роют себе для летнего жилья угольщики или дегтяри. Угли тлели у входа под соломенной кровлей этой землянки. Я даже успел рассмотреть двух человек, сидевших на полу около угольев. На одном из них были желтые шаровары. Я двинулся на огонек, радуясь, что укроюсь от дождя и проведу ночь в обществе людей. У входа меня остановил на минуту оклик: «Кто здесь?» – «Охотник», отвечал я, нагибаясь, чтобы проникнуть в землянку.

Я очутился под крышей.

– Охотник, застигло дождем и захлестало, как собаку, – повторись я, отряхиваясь при чем дождевые капли упали на угли, и в землянке стало еще темнее.

– А мы – дровосеки, – услышал я, – садитесь, милости просим копеек за восемь; землянка славная, ее только в прошлом году угольщики вырыли.

Я поставил свою двустволку в угол Чтобы погреть над углями закоченевшие пальцы. Человек в желтых шароварах встал; он был бос, и его ноги, загрубевшие как собачьи пятки, были потресканы, исцарапаны и в болячках около щиколоток. Лица его я до сих пор не видел, так как тлевшие угли озаряли только самый низ землянки. Между тем человек в желтых шароварах сказал своему товарищу:

– Подбрось-ка, милюга, веточек, – и заходил из угла в угол.

«Милюга» бросил на угли несколько отсыревших веток. Они не загорались, а только коробились и трещали.

– А славное у вас ружьецо, – услышал я из угла, и теперь этот голос показался мне знакомым, – хорошая двустволочка и с казны заряжается.

В голосе говорившего послышалась ирония; он снова показался мне хорошо знакомым, и мне почему-то стало страшно. Человек в желтых шароварах, разглядывая мое заряженное ружье, стал около углей спиною к выходу. В эту минуту сырые ветки вспыхнули. Я взглянул на человека, вертевшего мое ружье, и остолбенел на месте.