Читать «В доме Шиллинга (дореволюционная орфография)» онлайн - страница 76

Негритянка въ домѣ Шиллинга!… Ходившіе взадъ и впередъ слуги смотрѣли на нее съ удивленіемъ, а она добродушно улыбалась имъ своими толстыми губами. Она держала на рукахъ маленькую блѣдную черноглазую дѣвочку въ длинной бѣлой кашемировой накидкѣ, падавшей мягкими складками, казалось, будто большая бѣлая бабочка прильнула къ негритянкѣ… Ребенокъ, очевидно, боялся въ чужомъ домѣ; его тоненькая рученка крѣпко обвила шею няни, а маленькое личико, обрамленное бѣлокуро-золотистыми волосами крѣпко прижалось къ черной толстой щекѣ… Тамъ же подлѣ мраморной статуи стояла дама. Въ правой рукѣ она держала руку мальчика лѣтъ семи, а лѣвой опиралась на высокій пьедесталъ богини. Между тѣмъ какъ въ туалетѣ молодой вдовы преобладали полутраурные цвѣта, – бѣлый и сѣрый, эта была вся въ черномъ – въ самомъ глубокомъ траурѣ; какъ статуя ночи стояла она въ своей длинной одеждѣ, спускавшейся мягкими складками, и въ черной вуали подлѣ бѣлой мраморной фигуры… Своими большими черными глазами эта серьезная прекрасная женщина, слегка сдвинувъ брови, слѣдила за живыми движеніями молодой вдовы.

– Мой менторъ недоволенъ, – проворчала Люсиль съ подавленной досадой. – Пойдемте, баронъ! Госпожа Мерседесъ не любитъ ждать, – она, эта испанская хлопчатобумажная принцесса, высокомѣрна въ высшей степени.

Баронъ Шиллингъ быстро направился къ неподвижной группѣ, въ которой проявились жизнь и движеніе. Дама положила руку на плечо мальчика и такъ низко наклонилась къ нему, что черный вуаль, ниспадавшій, какъ мантилья, отъ надѣтой на лобъ шляпки, совершенно закрылъ ея лицо.

Она прошептала мальчику нѣсколько словъ и повела его навстрѣчу барону Шиллингъ.

– Мой папа велѣлъ тебѣ кланяться, дядя Арнольдъ; онъ говорилъ мнѣ это много разъ, прежде чѣмъ пошелъ къ дѣдушкѣ на небо, – сказалъ мальчикъ чистымъ нѣмецкимъ языкомъ.

Глубоко взволнованный поднялъ его баронъ и поцѣловалъ нѣсколько разъ. Малютка, котораго онъ съ такой страстной любовью прижималъ къ своей груди, былъ поразительно похожъ на бѣлокураго мальчика въ голубой бархатной курточкѣ, на несчастнаго „колибри“, съ которымъ обходились такъ строго и для котораго суровое соколиное гнѣздо никогда не было роднымъ пріютомъ, – съ его ребенкомъ должно быть иначе…

– Ты мой милый, маленькій, славный Іозе ? – сказалъ онъ.

– Ахъ да, позаботьтесь, пожалуйста, о немъ, дорогой баронъ! – воскликнула Люсиль. – Я не могу его воспитывать, это невозможно! Я еще слишкомъ молода, я такая маленькая, ребенокъ-мама, какъ называлъ меня Феликсъ… Мы съ Іозе, какъ братъ и сестра; онъ смѣется надо мной, когда я хочу быть благоразумна, да и по лѣтамъ мы вполнѣ могли бы быть братомъ и сестрой. Вотъ посмотрите. Паула больше подходитъ къ своей мамѣ, не такъ ли милая малютка? – и она ласково провела рукой по бѣлокурымъ локонамъ дѣвочки. – Это мой кумиръ, было бы вамъ извѣстно; она похожа на меня, какъ двѣ капли воды, развѣ вы этого не находите, баронъ?

Онъ не отвѣчалъ. Поставивъ мальчика на полъ, онъ отошелъ въ сторону. Дама въ траурѣ до сихъ поръ оставалась пассивной; теперь же она сдѣлала знакъ людямъ, принесшимъ тяжелый сундукъ, поставить его у ея ногъ, – это былъ рѣзкій повелительный жестъ настоящей владѣтельницы плантацiй, привыкшей съ колыбели повелѣвать толпой рабовъ. При этомъ движеніи хозяинъ дома невольно отступилъ на нѣсколько шаговъ.