Читать «В водовороте века. Мемуары. Том 3» онлайн - страница 278

Когда я подошел к нему, он вскочил и протер ладонью глаза. Увидев его покрасневшие веки, я заволновался — молнией пронеслась какая-то беспокойная мысль: «Не случилось ли чтонибудь за минувшую ночь? А может быть, этого мужчину, с виду настоящего великана, терзает душевное страдание, такое, что трудно даже высказать другому?»

— Комроты, что случилось с тобой с раннего утра? Грусть не к лицу Хан Хын Гвону! — сказал я и начал прохаживаться возле него.

Хан Хын Гвон почему-то взглянул на меня мрачным взглядом. Моргнув повлажневшими глазами, ротный глубоко вздохнул и не торопясь проговорил:

— В Северную Маньчжурию отправлялось несколько десятков бойцов, а вот теперь возвращается только 16 человек… Вы же сами знаете, с каким трудом создали мы эту роту!

Я с чувством глубокого волнения вспомнил о тех днях, когда мы с ним прилагали огромные усилия для 5-й роты. Эту роту вновь организовали, разделив Ванцинскую 2-ю роту, находившуюся в Шилипине. Тогда я с частью бойцов 2-й роты отправился в район Лоцзыгоу, где к нашему отряду примкнуло новое пополнение из молодежи. Итак, появилась полнокровная 5-я рота, командование которой принял Хан Хын Гвон. Эта рота постоянно находилась под моим личным руководством. Когда мне приходилось командовать батальоном или полком, я непосредственно водил эту роту в тыл врага на подрывные операции. Среди всех партизанских отрядов в Восточной Маньчжурии Ванцинская 5-я рота была одним из самых что ни на есть отборных отрядов, имевшим высокую боеспособность и большой боевой опыт. Но оказалось, что и она не смогла избежать больших потерь и теперь возвращается в партизанский район в истерзанном виде. Мне понятны были переживания Хан Хын Гвона, который сейчас, обхватив голову руками, страдает от мучившей его душевной боли.

— При мысли о потерях 5-й роты разрывается и мое сердце. Но я утешаю себя больше всего тем, что бойцы роты оказали большую помощь товарищам Северной Маньчжурии. Да, мы все же добились больших успехов! Поймите, товарищ Хын Гвон, кровь пролита не зря. Мы еще восполним наши поредевшие ряды и будем беспощадно мстить за наших павших боевых товарищей!

Я высказал эти слова Хан Хын Гвону, но хорошо понимал, что адресую их и себе самому. Крепко сжав губы, Хан Хын Гвон продолжал молча всматриваться за горизонт, в сторону севера. Видимо, его душевные раны нельзя было вылечить несколькими успокаивающими словами. Да это и понятно, ведь ничем нельзя опре делить глубину исилу скорби мужчины. Молчание Хан Хын Гвона не расстроило и не обидело меня, а, наоборот, усилило мою глубокую веру в этого командира.

Через несколько дней, несмотря на настойчивые уговоры старика Чо Тхэк Чжу, я приказал отряду собираться в путь. Бойцы, строгие исосредоточенные, выстроилисьпередбревенчатым домиком, чтобы проститься с хозяином.

— Дедушка, меня принесли в ваш дом на руках, а сего дня я возвращаюсь в партизанский район здоровым и хорошо окрепшим. Если бы не ваша семья, то я не смог бы ни выздороветь, ни выжить. Я никогда не забуду вашей заботы и вашей доброты по отношению ко мне.