Читать «Быть гением. Истории об искусстве, жизни, смерти, любви, сексе, деньгах и безумии» онлайн - страница 53

Вот, вот и она! Заносчивая девчонка с пачкой холстов наперевес. Она без стеснения говорит, что я — величайший художник Мексики и ей важно моё мнение. Она наклепала тут несколько картинок и хочет знать, что я об этом думаю. Есть у неё талант или нет?

Я внимательно рассматриваю эти маленькие кропотливо выполненные картинки, в основном автопортреты, и понимаю, что величайшим художником Мексики я пробуду совсем недолго…

Моя Фридуча единственная за всю историю искусств вскрыла себе грудь и сердце, чтобы обнажить биологическую правду чувств. Она положила себя на алтарь нашей любви, она стала моей музой, она была моей женой 25 лет с перерывом на развод. Наш брак назовут союзом слона и голубки, и это определение как нельзя более точно передаёт характер наших отношений. Дело ведь не только в том, что я на 20 лет старше, и даже не в том, что я вешу в три раза больше, чем она. Я калечу её тонкую голубиную душу постоянными изменами, и это питает её творчество, наполняет её картины болью, кровью изливается в её дневники.

Для голубки слон больше целого мира, так что я для неё — целая Вселенная, я её ребёнок, я её друг, я её отец, я её возлюбленный, я её супруг, я её мать, я — она сама, я это всё, сквозь меня она любит Мексику, моими глазами видит коммунистическую партию, так что, когда меня лишат партийного билета, она гордо откажется от своего. Я наряжаю её настоящей Техуаной, и сначала она сопротивляется, как сопротивляется и моим изменам, а потом принимает, впускает в себя дух родной страны, и вот уже пишет автопортреты, на которых она в длинных многослойных юбках, тяжёлых украшениях и кружевных блузах, ходит по Нью-Йорку в ярких, как сама Мексика, нарядах, и дети кричат ей вслед: «Вы что, от цирка отстали?!» И даже после того, как её картину купит Лувр, она будет называть себя не художницей, а женой великого художника.

Я пишу её на своих фресках в образе пламенной коммунистки, а она на своих автопортретах помещает моё лицо между собственных бровей. Потому что я всегда в её мыслях. Я бьюсь в её сердце и теку в её крови. Я питаю и разрушаю её. Как та катастрофа, когда автобус врезался в трамвай и металлический штырь прошил ей матку, раздробил кости и превратил позвоночник в груду костяных бусин, вроде тех, что она носит на шее. Ведь она начала рисовать именно после этой аварии. Понимаете? Авария принесла в её жизнь творчество, а я наделил это творчество смыслами.

Вижу, вы уже чувствуете, к чему я клоню. Конечно, к тому, что я предам её так, как не предавал ни Родину, ни партию. Потому что даже их я никогда не любил так, как люблю её. Я закручу роман с её младшей сестрой.

И тут я бы попросил вас взять паузу, закрыть глаза и представить себе, что вы только что потеряли двоих детей и перенесли операцию по удалению аппендицита, а гангрена отняла у вас два пальца. А теперь представьте двух самых близких вам людей. Самых родных, самых любимых. Если они сейчас рядом с вами, вы может взять их за руки. Готово? Славно. Так вот, они вас предали, да ещё и получили от этого удовольствие. Ну? Что вы чувствуете?