Читать «Буква на стене» онлайн - страница 8

— Вот так консервативная синагога! — воскликнул Карелла. — Да они тут самые непримиримые ортодоксы.

— Ну, он старый человек, — извиняюще сказал Мейер. — Обычаи ведь так трудно умирают.

— Да, как наш раввин, — мрачно заметил Карелла.

Глава 3

Они стояли на дорожке, где мелом был очерчен силуэт убитого. Его уже увезли, но кровь так и осталась на булыжниках, и криминалисты аккуратно обходили разлитую повсюду краску, ища следы или отпечатки, ища что-нибудь, что могло бы указать направление поисков убийцы.

"J" — читалось на стене.

— Знаешь, Стив, мне как-то не по себе с этим убийством, — сказал Мейер Карелле.

— Мне тоже.

Мейер удивленно поднял брови:

— Но почему?

— Не знаю. Наверное, потому что он священник. — Карелла пожал плечами. — Они ведь все как бы не от мира сего, они какие-то наивные, чистые — и раввин, и пасторы, и проповедники… И мне кажется, что все грязное в жизни не должно их касаться. — Он замолчал. — Хоть кого-то не должно касаться, Мейер.

— Да, наверное, так, — согласился Мейер. — Мне не по себе, потому что я еврей, Стив. — Он говорил очень тихо, казалось, исповедуясь в том, о чем бы он никому не сказал.

— Понимаю, — мягко ответил Карелла.

— Вы полицейские?

Они вздрогнули. Голос внезапно послышался с другого конца проулка, и они резко повернулись в ту сторону.

Правая рука Мейера инстинктивно коснулась оружия в правом заднем кармане.

— Вы полицейские? — снова послышался голос. Женский голос, с сильным еврейским акцентом. Фонарь был далеко за спиной женщины.

Мейер и Карелла видели только хрупкую фигуру, всю в черном, бледную кисть руки, прижатую к груди, отблеск света в почти невидимых глазницах.

— Мы полицейские, — ответил Мейер. Его рука была по-прежнему на рукоятке пистолета. Он чувствовал, как Карелла рядом весь подобрался и готов ко всему.

— Я знаю, кто убил рабби, — сказала женщина.

— Что? — переспросил Карелла.

— Она говорит, что знает, кто убил раввина, — прошептал Мейер, не веря своим ушам.

Его рука опустилась, и они пошли к началу проулка, где он выходил на улицу. Там неподвижно стояла женщина, ее силуэт вырисовывался на освещенном фонарем фоне, лицо неразличимо в тени, бледная кисть руки прижата к груди, глаза видны только по блеску.

— Кто убил его? — спросил Карелла.

— Я знаю rotsayach, — сказала женщина. — Я знаю убийцу.

— Кто? — снова спросил Карелла.

— Он! — крикнула женщина и указала на белую букву "J" на стене синагоги. — Этот сонеи Исраэль! Это он!

— Антисемит, — перевел Мейер. — Она говорит, что это сделал антисемит.

Они стояли рядом с женщиной. Три фигуры в конце улочки под фонарем, бросающим длинные тени на булыжники. Теперь они видели ее лицо. Черные волосы, карие глаза — классический еврейский тип женщины за пятьдесят лет; красота слегка померкла с возрастом, и что-то еще… Какое-то напряжение, прячущееся в глазах, в линиях рта.

— Какой антисемит? — спросил Карелла и понял, что говорит почему-то шепотом. В лице женщины, в черноте ее одежды, в бледности рук было что-то такое, что заставляло говорить шепотом.