Читать «Брак без права на любовь» онлайн - страница 64

Спасение пришло в виде горничной, доложившей, что принесли платье для примерки. Достучаться до разума Джеральда удалось не сразу, но все же совместными усилиями нам удалось убедить его покинуть мои покои.

Одно испытание сменилось другим. Теперь настал черед мастерицы. Фасон платья со мной никто не обсуждал, поставив в известность, что традиции здесь весьма строгие. Алая ткань с вышитым узором золотыми нитями не очень смотрелись на моей молочного цвета коже. Всегда носила другую гамму в одежде, которые подчеркивали цвет белокурых локонов и зеленых глаз. Мне ближе были белые, светлые, пастельные тона. Из насыщенных — изумрудные, синие. Но никак не красные и его всевозможные оттенки — бордо, коралл, кармин, ализарин, терракот, гранат пурпур! Эти расцветки не шли категорически, и ничего подобного не было в моем гардеробе.

Слабые попытки возражения пресекли на корню, категорически заявив, что это цвет императорского дома, и невесты, выходя замуж, облачаются в такие платья. Мне оставалось только стоять посередине гостиной и терпеть уколы от булавок. Несмотря на шустрость и подвешенный язык мастерицы иногда втыкали свои портняжные инструменты от усердия излишне глубоко. Уже казалось, что если разденусь, то по характерным царапинам и точкам можно опознать все швы платья на теле.

Примерка продолжалась весь оставшийся день. С меня снимали алую ткань, вновь заворачивали в нее, заставляя стоять неподвижно напротив зеркала. Наверное, это особая пытка — заставлять девушку смотреть на собственное отражение, где она себе совершенно не нравилась, и при этом наблюдать за выражением ее лица. Приходилось вынести это все стоически.

Даже не позволили присесть за ужин. Так и перекусывала на ходу, между примерками и с позволения мастериц. Единственное что утешало в этой ситуации, хатха подвергалась такой же процедуре. Хоть не одна страдала.

Джеральда ко мне пустили. Брат несколько раз пытался прорваться сквозь плотный кордон из мастериц, помощниц и горничных, стоящих на подхвате, но был дружно отброшен женским, сплоченным коллективом обратно в собственные покои.

В кровать рухнула совершенно вымотанная далеко за полночь. И только потому, что жрицы, оценив состояние невесты, строго попросили покинуть покои. Одетые в оранжевые хламиды женщины смотрелись странно в общей суматохе. Они вносили какую-то статическую составляющую в хаотическое движение. Наверное, только они и я оставались на своих местах, остальные считали своим долгом активно участвовать в обсуждениях, размахивать руками и обязательно давать советы там, где казалось, все было просто и понятно. И вся эта возбужденная масса мелькала перед глазами, внося полный раздрайв в мою и так обеспокоенную душу.

Лишь только комнаты покинула последняя девушка, жрицы принялись за мое лечение. Разумеется, после длительного стояния нога разнылась, да и издерганные нервы давали о себе знать. Жрицы первым делом занялись лодыжкой, а затем и мной полностью. Наверное, они были единственные, кому доверяла в Арагоне. Спокойные движения, не торопливая речь заставляли прислушиваться к коротким фразам, располагающим к себе. Они подчинялись приказам императора, но в тоже время от них исходила чарующая харизма независимости. Словно им не важно благоволение их государя. Жизни жриц несли в себе нечто иное, чем служению императору, не являющемуся центром их существования. Это выгодно отличало от подданных, стремящихся выслужиться перед Его величеством.