Читать «Борель. Золото (сборник)» онлайн - страница 185
Петр Поликарпович Петров
В уходящей конусом пещере, полусогнувшись, сидели четверо. Перетрусивший, случайно втянутый в банду Хлопушин тихо вздыхал и до крови расцарапывал икры. Где-то в деревне ждала жена с тремя ребятами. На руднике остался конь и деньги, которые клал на сберкнижку в течение последнего полугодия. Хотел приобрести корову, подумывал, по возвращении домой, вступить в колхоз.
Внутри логова пахло плесенью, портянками и диким луком.
Пирог с Шерстью открашивал ядреным складником пропитанный гарью конец чубука и совал крошки за губу. Никотин пьянил, вызывал у Валды и Алданца дурную тошноту, как от белены.
Четверых колотила похмельная дрожь.
— Ну чего мокнешь? — сердился на Хлопушина Алданец. — Пошел по легкой, назад рот не открывай. Это первая статья. Не люблю я чалдонов. Хочет руку позолотить и в угодники на том свете попасть. Дурак… Нет святости ни на том ни на этом свете.
Балда скрипучим голосом ехидничал:
— А как же… В деревне ждет какая ни на есть Марфута с немытыми отродясь ляжками. Хозяин ведь.
— Всемирная глупость, — поучал Алданец. — Слепая тварь тот, кто не любит воли. По мне, эти социализмы, колхозы, индустриализмы — барахло. Придет макака — к нему подадимся, белая возьмет — тоже хлеб будет. С каких это веков повелось, чтобы старателю не давали воли в тайге? Когда-то я веровал во все, а теперь плюю на все. Ожегся. У человека брюхо — бог.
— Фактично, — скрипел Пирог с Шерстью. Коновал завалил за щеку свежий кусок чубука и высунул голову из пещеры.
— Определенно протянут лапки с голоду, — заключил Алданец. — Нет теперь в революции матросского духу. А сыграют они все для япошки…
Хлопушин оглянулся на предводителя банды. К шуму ворчливых волн примешался посторонний звук. Компания, схватив оружие, выползла из дыры.
По ступенькам, цокая каблуками, спускался Сохатый. За плечами у него болтались две кожаные сумы, в которых булькала жидкость.
Балда подпрыгнул козлом, хлопнул по голенищам.
— Ударь еще, — откликнулся Алданец.
Сохатый сострил:
— Это навроде салюта, братцы. Эй, и приволье у вас тута.
Он снял суму и пятерней обтер пот с широкого багрово-красного лица. По крепкому сложению Сохатый напоминал Бутова, только с отвислым животом, нагулянным еще в бытность деревенским лавочником.
Алданец дернул за ремень сумы. Пряжка взвизгнула и отлетела под ноги Хлопушина.
— Посуды не порти, — предупредил Сохатый, выкладывая на мох еду.
— С похмелья, хозяин.
Балда присел на корточки, облизнулся, как собака при виде сырого мяса, и жадно ухватил четвертную бутыль.
— Закройсь! — прикрикнул Алданец.
Но Филя уже булькал из горлышка, дико вылупив воспаленные глаза.
— Зверюга, — хихикнул Хлопушин, тоже обрадованный выпивке. — Ты, однако, падлу сожрал бы сейчас.
— Давай хоть черта.
Балда потянул за хвост селедку и врезался в ее хребет зубами.
Попойка началась без затей. Все уселись вокруг разложенной провизии. Общей кружкой обносил Сохатый. Пили и крякали. А хозяин поливал медком красноречия.
— Ить только тут и жисть осталась. Глуши, ребятушки, за успокоение наших колхозов. Я газетки-то тоже почитываю и книжечку другой раз одолеешь. Вона, как там фашисты щелкают их. А что такое фашисты — это надо умственно понимать. Ну, скажем, колефтивы эти. Я бы и сам войтить туда не прочь. Но ведь все чужое там и всяк тянет к себе. Интересу нет, вот что я скажу вам. И всяк сам себе не хозяин. Подумай-ка, меня заменил консомол сопливый. Да я али он понимат больше в управлении хозяйством? Так им и так — трубка. А вот за таких людей, как инженер Перебоев и другие, нам бы надо держаться. Шантрапу-то эту стукнут, так учены-то нам нужны будут до зарезу.