Читать «Борель. Золото (сборник)» онлайн - страница 116

— Кто против?

Вокруг Рашпиндаева и Пеночкина поднялось десятка два рук, и это рассмешило шахтеров.

— Брысь! — не вытерпел Яцков. — Ну и армию собрал. А куделились, что вся пятая за вами.

Собрание снова зашумело, заглушая свистящий кашель старика. Гурьян поднял глаза, когда густая чаща рук грозно взметнулась над головами шахтеров за его резолюцию, и легко шагнул к лестнице. В дверях к нему пристал Рашпиндаев.

— А все-таки неправильно, товарищ Нарыков, — захлебывался он. — Наш шахтком и ячейка снимают с себя ответственность за этот план.

За Гурьяна ответил Бутов:

— Мы еще посмотрим, из какого материала сделана ваша ячейка. Сам-то ты давно на Улентуе?

— Не все ли равно, товарищ, — крутил рукой Рашпиндаев. — Во всяком случае, я член партии с двадцать пятого.

— Мало, друг. Оно и видать тебя. Поди, герой гражданской войны?

Рашпиндаев сверкал белками беспокойных глаз, топтался, будто собирался перепрыгнуть через недоступную стену. Его оттесняли от директора и Бутова шахтеры.

— Смех не к месту, Нил Семенович. И тебе, как старому кадровику, довольно совестно так отвечать нашему брату.

— А ты спросил меня вчера? — Бутов выпрямился, отчего Рашпиндаеву стало страшно. — Раньше набузите, а после с разъяснением идете. Понятно, почему пятая вниз ползет. Расходился со своей ячейкой. Сколько вас нашлось таких яровитых?

— Сколько б не было, но мы же имеем голос…

— И мышь имеет голос.

Рашпиндаев потерялся среди рудокопов. По поселку перекликались собачьи голоса с людской речью, а за рудником тоскливо шумели сопки. И утром, когда шел в райком с личными делами членов своей ячейки, досадливо вспоминал насмешку Бутова. На примерзлую землю, на засушенную траву падали первые снежинки. Мутное небо шелушилось — так казалось не проспавшемуся секретарю ячейки.

В комнате Стукова плотно сидели и стояли парторганизаторы и секретари ячеек. По заключительному слову Рашпиндаев понял, что совещание о проведении штурмовки закончилось.

— Спите вы ударно, — усмехнулся один из соседей Рашпиндаева.

— Где надо, не проспим…

Секретарь пятой оборвал на полуслове. Он узнал раскрытое перед Стуковым свое личное дело.

Участники совещания расходились, торопясь на свои участки. Стуков глазами позвал Рашпиндаева.

— Садись ближе, ты опоздал, — начал он, глядя в помрачневшее лицо вчерашнего противника. А затем перелистал дело и косо передернул плечами. — Ну, познакомился я с тобой и пришел к заключению, что ты кем-то втянут в болото. Как это может быть, чтобы бывший кузнец, а теперь студент горного рабфака пошел против партийной организации рудника и потащил в эту грязь неокрепшую ячейку шахты…

— У ячейки своя голова есть, — Рашпиндаев порывисто пересел со скамьи на стул, сломал в пальцах толстую цигарку.

— Никто и не говорит, что у ней пустой котел на плечах, — Стуков собрал на лбу глубокие морщины. — Но ты забываешь, что у вас много смеси. Почти кандидатская груша, совсем неиспытанная в трудностях и непроверенная. Ну, вот, кто такой Пеночкин? И почему он вечно каркает, как отощавшая ворона?