Читать «Болтливая служанка. Приговорённый умирает в пять. Я убил призрака» онлайн - страница 174

Он и поздравлял себя с этим, пока Грузчица вдруг не прекратила отработку и не заметила задыхающимся голосом, что у него и впрямь мысли витают где-то далеко.

Пока Летуар пытался сосредоточиться, Франсуаза, вернувшись к себе, живо скинула платье, чтобы не измять его, и рухнула на постель во власти самого нервного припадка за всю свою карьеру.

Она судорожно рыдала и бросала обрывки проклятий. Она кусала носовой платок, царапала ногтями покрывало и наоборот. Одновременно с этим она думала, что теперь у нее всю неделю будут красные глаза и не лучше ли признаться во всем Жоржу. Быть может, он поймет, а «все понять означает все простить». Ну да, держи карман шире! Слишком много прошло перед ней супругов и сожителей, которые так никогда и не простили — именно потому, что всё поняли! Нет, на такой риск она не пойдет. Ведь она любит его, этого организатора-советника с его крупной башкой, здоровенными очками и тарабарщиной. Она высморкалась и подумала, что уж и не знает, какому святому молиться. При мысли о святом сработал условный рефлекс, и ее взгляд упал на телефон.

В ту минуту, когда Франсуаза в дезабилье поднималась с кровати, Жан Сиберг в домашней куртке сидел за письменным столом. Он аннотировал труд о святом Августине, которому намеревался посвятить очередную биографию.

«Потеря лучшего друга, — читал он, — погрузила Августина в безысходное отчаяние, близкое к безумию. С яростью разбушевавшейся стихии страдание вонзило когти в его душу, опустошив его и оставив в совершенном смятении. Такая неистовая скорбь привела его к умозаключению, что в человеке есть нечто не поддающееся чистому разуму. Смущенный, растерянный…»

Зазвонил телефон. Как это и полагается, Сиберг снял трубку и сказал:

— Алло!

— Добрый вечер, это я! — раздался голос Гадюки.

— Ах, нет! — вскричал Сиберг. — Ах, нет.

— Знаю, вы скажете, что я злоупотребляю вашим терпением, но дело срочное. Мне надо увидеть вас во вторник, в шестнадцать часов. С той же суммой.

Она положила трубку, а тем временем страдание вонзило когти в душу Сиберга, который в свою очередь вонзил свои в подлокотники кресла.

«Она с ума сошла, — зарыдал он в отчаянии, близком к безумию. — Во вторник в шестнадцать часов с той же суммой, и она даже не сказала где!»

Телефон зазвонил снова, и он снова снял трубку.

— В кукольном театре сада Тюильри, — сказала Гадюка и снова положила трубку, опустошив его и оставив в совершенном смятении.

В ту минуту, когда такая неистовая скорбь привела Сиберга к умозаключению, что в человеке есть нечто не поддающееся чистому разуму, Летуар, вернувшись к себе, перебирал в уме сложившиеся обстоятельства и поздравлял себя с мастерским ходом, попутно припоминая монументальные прелести Грузчицы и ее могучий подмах. В общем, будущее рисовалось ему не таким уж плохим.

Разумеется, где-то есть Упырь, который не сегодня-завтра может объявиться снова. Но, возможно, ему достанет здравого смысла ограничиться сделанным. В конце концов, как говорят философы, дежурящие воскресными утрами на радио: нужно верить в Человека. И тут зазвонил телефон.