Читать «Болтливая служанка. Приговорённый умирает в пять. Я убил призрака» онлайн - страница 170

— …в глубине сада…

— …в глубине са… — с разбегу подхватил Летуар. Но тут он запнулся и подозрительным тоном осведомился: — Почему вы так говорите?

— Укромный уголок сада — это была его самая сокровенная мечта.

— Если он осуществил свою мечту, то зачем вмешивать в это полицию?

— Совершенно верно! Это было бы ошибкой.

— Вот видите, вы и сами к этому пришли!

— А ошибки зачастую дорого обходятся!

— Очень дорого.

— Сообщить в полицию, что мой бедный Гродьё укрыт в глубине сада, — во что, по-вашему, обойдется вам такая ошибка? В пожизненное заключение? Или еще того хуже?

Летуар съежился, сузился, сплющился до размеров маленькой одолеваемой тиком кучки.

Сиберг созерцал дело рук своих с живейшими угрызениями совести, вызванными христианским гуманизмом, которым он был насквозь проникнут, и с живейшим облегчением от того, что он попал в яблочко. В какой-то момент угрызения возобладали над облегчением, и он чуть было не отказался от своей затеи. Но обезьяноподобный вид тиканутого напомнил ему о питекантропе. Он сказал себе: «Все это ради мамочки!» — и с пылающими щеками и спазмами в желудке попытался освоить циничное добродушие так называемой Пажине:

— Будьте покойны: я ничего не скажу… Но мое молчание — золото… — И он послал тиканутому хитрую улыбку а-ля Пажине.

Летуар приготовился было заорать, но мимо проходила любовно сплетенная парочка, и он сбавил до шепота:

— Что я слышу? Это шантаж?

— Увы, — прошептал в ответ Сиберг, — не могу отрицать очевидного!

— Шантаж! Это недостойно! Это низко! Это… Вам не стыдно?

— О, еще как! Но, как говорил святой Павел: «Я не делаю того, что хочу, и делаю то, что ненавижу».

— Сколько?

Парашют открылся. Сиберг чувствовал крепкую поддержку и плавное покачивание.

— Гильотина не имеет цены, но пожизненное заключение можно выразить в цифрах.

— Послушайте, — прошептал Летуар, кивая на сплетенных влюбленных, которые возвращались обратно, — не могли бы мы поболтать где-нибудь в другом месте, не под дверью? Входите же, прошу вас. Мы поговорим обо всем этом за стаканчиком!

— Вы весьма любезны, — прошептал Сиберг, — но лично я не намерен окончить свои дни в глубине сада.

— Да что вы такое выдумываете!

— Мы поговорим спокойно за стаканчиком, но не сейчас и не здесь. У меня нет привычки к подобного рода делам, но я подумал, что мы могли бы встретиться скорее где-нибудь в общественном месте. В кафе, например…

— Это в кафе-то — поговорить спокойно?

— Где мы более одиноки, как не посреди безымянной толпы? К тому же долго разговаривать нам не придется: вы просто-напросто передадите мне конверт, содержащий сумму в…

Он назвал сумму. Летуар задергался, заходил ходуном, едва не закричал. Ему вновь помешали сплетенные — похоже, они решили провожать друг дружку до рассвета.

— Да вы с ума сошли! Это целое состояние! — перешел он на шепот.

— Да, на дороге такие деньги не валяются, — признал Сиберг. — Мне очень неловко, что я столько с вас запросил, и, не будь это ради моей бедной старой матушки…