Читать «Ближневосточный покер. Новый раунд Большой Игры» онлайн - страница 55

Какое-то время «Ихван» сопротивлялся. «Те, кто призывает к отставке президента Мухаммеда Мурси, отказались от демократии, потому что президент Мурси был демократически избран волей большинства», – говорилось в заявлении движения. «Братья» даже утверждали, что часть демонстрантов была напрямую подкуплена некими высокопоставленными представителями Хосни Мубарака . Однако, увидев масштаб протестов, исламисты поняли, что перегнули палку. Так, совет улемов важнейшего религиозного института страны – университета аль-Азхар – призвал власти «приостановить действие Конституционной декларации… и начать национальный диалог, к которому должен немедленно призвать президент страны. В диалоге должны будут участвовать все национальные силы, без исключения» . Власти подчинились требованиям уважаемых людей, отменили конституционную декларацию и попросили египтян уйти с улиц, дабы высказать свое мнение в ходе голосования по проекту новой Конституции (которое должно было состояться во второй половине декабря). «Позвольте каждому – кто согласен и кто против – пойти на референдум и высказать свое мнение», – просит Мурси . «Протестами «за» и «против» египетский кризис не разрешить, – вторит ему вице-президент страны Махмуд Мекки. – Разногласия решаются не толпами, а на избирательных участках» . Судебный корпус согласился пойти на компромисс – отправить на избирательные участки наблюдателей (без этого шага согласно законам страны референдум мог бы лишиться легитимности).

Смирение Мурси и «Ихвана» можно понять, если взглянуть на текст Конституции, которую они предложили египетскому обществу. Мало того что в ее тексте шариат является основным источником законодательства в стране, так она еще и предполагала масштабную люстрацию. Бывшим высокопоставленным функционерам прявящей при Мубараке Национально-Демократической партии (в том числе и депутатам парламента) запрещено заниматься политикой в течение 10 лет, а также баллотироваться на пост главы государства и в законодательные органы власти. Очевидно, что таким образом Мурси отсекал от власти основных тяжеловесов светской элиты страны и закреплял за исламистскими силами (прежде всего «Братьями-мусульманами») ведущие позиции в Египте на годы вперед.

Расчет исламистов был на свой электорат – если мусульмане могли выступать против фараонских амбиций Мурси, то уж введение шариата они не поддержать не могли. И этот расчет оправдался. Голосование шло в два этапа (сначала в одних провинциях, потом в других), и жители крупных городов отвергли новую Конституцию. В том же Каире против нее проголосовало 57 % избирателей . Однако жителям сельских районов шариат оказался по вкусу, подавляющее их большинство поддержало фактический переход Египта от светской к Исламской Республике. В результате за новую Конституцию проголосовало более 60 % египтян . И это снова была демократия – страна, где абсолютное большинство населения выступает за введение норм шариата в Уголовный кодекс, может быть светской лишь при диктатуре. Таковым оказался итог поддержанного Западом умеренно-исламского политического эксперимента в обществе, которое к этому эксперименту не было готовым.