Читать «Благие дела» онлайн - страница 72

— Что ты говоришь? — удивилась Карианна.

— И все-таки не он, а мама проела нам с Рейдун плешь: надо, мол, учиться дальше, — негромко сказала Рут. — Мама очень расстроилась, когда Рейдун выскочила замуж. Она молчала, но я и так знаю. Папа не имел ничего против: почему бы Рейдун не выйти замуж? Мама же считала, что еще рано. Что Рейдун испортила себе жизнь. И это, как я теперь понимаю, не снобизм, — вздохнула Рут. — Она желала своими дочерям звезд с неба. Она сознает, что не может заставить нас, что решать нам самим. И все же она склоняет меня поступать в университет, хотя при этом хочет видеть меня замужем, в тихой гавани, хочет, чтобы я родила ей внучат. Она желает нам всего сразу, хотя отлично понимает, что это невозможно. Так что, какая бы она ни была уставшая и требовательная, как-бы ни пугалась моих разговоров о смерти, я все равно знаю, что она у меня есть. Всегда.

Воцарилось молчание. Наконец Карианна подняла взгляд и сказала:

— Вот счастливая!

Рут покачала головой, собираясь вступить в спор…

15

…и повалилась назад, где не было ни спинки, ни вообще какой-либо опоры. Она подставила руку и всей тяжестью неловко приземлилась на нее, почувствовала острую боль в запястье — и закричала, издала истошный жалобный вопль… нет-нет-нет…

Только не это…

И все же это было то самое, что и в прошлый раз, и тут ничего нельзя было поделать, не помогали ни возражения, ни девчоночьи всхлипыванья, ни неверие, ни призывы к здравому смыслу.

Она осторожно встала на колени, высвободила руку: в запястье поднялась такая боль, что она на миг отвлекла Рут от другого, более страшного потрясения…

Этого не может быть.

Воздух был прохладный и влажный, непохожий на зимний: запах сырой земли, каких-то растений, тишина — ни голосов, ни гула улицы, ни одного привычного звука. Деревья. Трава. Скалы, огромные, поросшие мхом валуны.

Она осторожно переменила позу, села, опираясь спиной о валун и придерживая другой рукой запястье, принялась неторопливо раскачиваться взад-вперед. Прикрыла глаза, не в силах смотреть вокруг.

Кто желает мне зла? Как можно допускать такое? За что меня? Видимо, со мной все же неладно… Какое-то чудовищное умопомрачение… Но почему? Я считала себя самым обычным человеком. Что я такого натворила, чтобы заслужить эту кару?..

Постепенно она успокоилась, из груди перестали вырываться детские сетования, и Рут, по-прежнему держа себя за руку, сосредоточилась на своей боли.

Раз она испытывает боль, ощущает страдание в строго определенном участке тела, следовательно, она не спит — во сне или в грезах бывает иначе. Восприятие ее было столь же обострено, как и в прошлый раз: она чувствовала запах влажной земли, травы, хвойного леса, до нее доносились негромкий шелест листвы, звук капели, какие-то шорохи — всякие лесные шумы, среди которых не слышно было ни птиц, ни людских голосов, ни чего-либо подобного…

Она открыла глаза: дымка, полутьма; вечер или утро? По каким-то признакам она решила, что утро, может быть, по происшедшей за это время чуть заметной перемене в освещении.