Читать «Бирюзовые совы» онлайн - страница 5

курить, когда тебе прикажет сердце,

а не когда конвой ушел за хлебом.

и на вокзал безлюдный припереться,

чтоб тучи дыма выпускать по небу,

опережая самый скорый поезд,

и самую медлительную тетку,

которая, воткнув пузырь за пояс,

волочит ненавистную метелку,

завидуя тебе, мол, ты встречаешь

взаимного, любимого, родного.

а ты всего лишь топаешь за чаем.

буфет уже открылся. пол седьмого.

32

строка к строке - и вот уже стишок.

а там, глядишь, и времячко ко сну.

из неба валит белый порошок,

втирай его, но только не в десну.

втирай его в бумаги белый лист,

в чернила, чтоб не плакать, раз достал.

и будешь очень счастлив, пуст и чист,

пригоден для ходьбы в святых местах.

33

а было время - к нам приходили зайцы.

маленькие, пушистые и косые.

а было время - я доставала пяльца

и вышивала море, огонь, кресты и

самые черствые души меня носили

к черту через булгаковские подолы.

золото звезд я сеяла через сито,

и золото хлеба росло на широком поле.

туда приходили зайцы мои с корзиной,

подснежники собирали и пели песни.

пока я спешила жить и судьбе дерзила,

и падала вниз, избегая дорог и лестниц.

а лесницы были нормальные, не крутые,

и были дороги, ведущие только прямо.

а я все бежала, бежала, туда где ты и

туда, где мне заяц в гостинец оставил пряник.

а пряник стал очень черствым. почти как камень.

а заяц стал очень старым, почти слепым.

34

ничего уже не хочу.

скажут лететь - полечу.

скажут вернуться - вернусь.

я ничего не боюсь.

скажут бояться, хотеть -

выдадут тонкую плеть.

будут лупить по плечам,

бросят варить меня в чан.

- ваша последняя просьба?

- да бросьте меня уже, бросьте.

35

назревает похмельный румянец,

дали спички в киоске на сдачу.

по мне плачет самый раскрученный глянец,

а я ни о ком не плачу.

я иду по пустым переулкам,

будто вымер мой выцветший город.

слава богу. поем все вкуснейшие булки,

к черту кондитерский голод.

не хочу ни любви, ни утехи,

не хочу даже праздной разлуки.

хорошо, что ты все таки взял и уехал,

и снова развязаны руки.

где-то плачут по мне все столицы,

ну а я по калюжам фигачу.

щас бы дома согреться, и снова напиться,

ведь я ни о ком не плачу.

36

обнимает меня Венера двумя руками.

я давно покидаю свою провинцию мысленно.

и все жду маяковских любовников твердокаменных,

на которых можно будет испытывать выстрелы.

просыпаясь, с большим трудом в эту хмарь весеннюю,

убеждаюсь, что самый честный любовник - ветер.

но все жду светловолосых своих есениных,

на которых можно будет испытывать петли.

37

пока ты даришь каким-то бабам себя и цветные открытки, я сижу на нашем месте в лесу, и жду, когда ты придешь, тем временем я подрабатываю спасателем скользких улиток

я спасаю этих бедняжек от нелепых чужих подошв.

кто бы меня вот так вот взял за панциря толстую спинку, и перенес из-под ног на самый густой ягодный куст?

я ждала дотемна, и со мной благородно сидели мои улитки, и лес, оказалось, не так безнадежен,

не так беспощадно пуст.

38

страсть - это маленькой бритвы тупой оскал.

я разучилась чувствовать эту боль.

это похоже на то, как меня ласкал

тот, что когда-то был одержим тобой.

тот, что тебя загнал, как щенка под лед,