Читать «Бетонная серьга» онлайн - страница 44

Дамы же напротив, вынесли из предыдущего витка простого кроя короткие платья и босоножки, что выглядело очень аппетитно, особенно после сбрасывания натёрших ноги босоножек. А присутствие рядом стреноженных кавалеров усиливало эффект. Особенно хорошо танцевала эфиопская девочка. Бразильскокарнавальные движения в сочетании с рельефной фигурой, смуглой кожей и красивым лицом. Это был сногсшибательный коктейль. Тело её само подчинялось любому ритму как светомузыка. Наша старая гвардия оставалась за водочным столом, и это лучшее, что мы могли противопоставить её танцу. Эфиопская танцовщица увивалась вокруг одного из самых несимпатичных кавалеров. Ему помимо неудачного витка спирали достались ещё признаки умственного вырождения. Он топтался и норовил (хотя, какой уж там норов) прочитать в телефоне какую-то дрянь. Его больше занимали прокрутка ленты сообщений и простановка лайков. А она уж и так и эдак — то прильнёт к нему и ритмично зигзагами спустится на колени, то обовьёт ему шею пояском и потянет в центр площадки. И движения её такие лёгкие и незаученные. Идиот же с блуждающей улыбкой продолжает телефонные просмотры, и совершенно ясно, что жертвует он этими смуглыми прелестями не ради сводки новостей с передовой, не из-за краха на бирже, и не для попытки найти в интернете рецепт противоядия, когда яд уже в крови.

Чем он её привлёк? Возможно, он просто стеснительный малый, у которого и без танцев есть много достоинств. Он пишет гениальные стихи или картины, он храбр как лев и спасает детей на пожаре. Или он мыслитель, прокручивающий в голове грандиозные планы? Блядь, да он же просто мудак. Просто не находится слов выразить, насколько он блядь мудак! А она? Может она слепая, именно в прямом смысле — танцует хорошо, а видит плохо? Эта мысль о слепой танцовщице распаляла ещё больше. Несуразность этого зрелища не могла оставить равнодушными представителей старой гвардии. И тогда от гряды столиков отдалилась грузная фигура. Мужик славянской внешности, без отрыва от производства пропустивший несколько витков моды, был облачён, как и другие танцоры, с обтягивающие одежды, с той лишь разницей, что облачение знавало хозяина ещё в совсем иных габаритах. А теперь обтягивать приходилось огромный пивной живот, и одежда, ещё с со знаком качества, кое-как с этим справлялась. Мужик шатко двинулся спасать ситуацию. Он вышел на середину площадки, приблизившись к соблазнительной танцовщице и задёргался в страшных конвульсиях, напоминая пляску Юрия Богатырева в фильме «Родня». И не то чтобы он затмил смуглую танцовщицу, он её скорее загородил собой. Она оказалась в блокаде, когда с одной стороны жался к стене пассивный мудак, а с другой напирал активный — ситуация патовая. Обзор был надёжно закрыт, и, как сказал Даниил Хармс, «… мне надоело смотреть на них, и я пошел на Мальцевский рынок, где, говорят, одному слепому подарили вязаную шаль.»