Читать «Бетонная серьга» онлайн - страница 25

На месте преподавателя я был бы снисходителен к миловидней особе. Маэстро же изменил своему обычному «не понял» и сообщил, что экспонат напоминает ему женские гениталии. По прошествии лет я понял, что мой юношеский неуспех у женщин был вызван именно этй снисходительностью к миловидным особам.

На одном из занятий речь зашла о материалах в дизайне. Кто-то из студентов продемонстрировал свою работу, в которой основание торшера было сделано из бетона. Обычного бетона с сильной сегрегацией. Некоторые из студентов, считающие, что уже раскусили маэстрообразного педагога, набросились с критикой на мастера по бетонной заливке. Мол, бетон, да на полу в гостиной, да доколе?!

Неожиданно на защиту бетонного основания встал сам маэстро. «Бетон — грубый материал? Да я к следующему уроку принесу вам серьгу из бетона».

Маэстро не забыл обещание. И действительно, принес маленькую коробочку, в которую обычно кладут драгоценности. По аудитории прошел шепоток: «Серьга из бетона! Серьга из бетона!» Коробочка пошла по рядам под восторженные реплики.

К месту следует рассказать, что был свежим репатриантом, как называют в Израиле недавно приехавших иммигрантов. Я стоял в углу зала и особо не вмешивался в учебный процесс из-за плохого иврита. Но не зря ведь иммиграцию в Израиле называют репатриацией. Здесь вам искренне рады. Не всегда и не везде, но по большей части. Вот и в группе была одна религиозная студентка, считавшая своим долгом приобщение новых репатриантов к местным обычаям. — Все видели? — спросил маэстро. Зал закивал, и вдруг участливая студентка вспомнила: «Влад еще не видел!» И коробочка, обойдя уже полный круг и приближаясь к месту старта, опять поползла ко мне в задние ряды. Я никого не хотел обидеть и виной всему плохое знание иврита и вызванный этим шок. Я не ожидал подобного внимания к своей персоне и не мог одновременно следить за качеством незнакомого языка и смыслом собственных высказываний. Когда коробочка дошла до меня, я увидел в ней капельку застывшего бетона с изогнутым крючком. Остается лишь подивиться, откуда на стройке взялись такие мелкие гвозди.

А в зале тем временем воцарилась тишина, ждали ответа косноязычного, но все же европейского студента.

— Дрянь! — громко произнес за меня мой голос. И всё как-то стало на свои места. Действительно, дрянь. Напряжение спало, и с маэстрой завязался контакт. Я постепенно начал его понимать. Своими неадекватными реакциями он пытался донести до студентов простой, но важный принцип дизайна. Не то, чтоб он не понимал сказанного, он не понимал принципов, которыми руководствовались студенты, принимая то или иное решение. Ничто не должно быть случайным. Если угол, цвет, размер или какой-нибудь другой параметр могли варьироваться без видимого ущерба для общей композиции, работа забраковывалась приговором «не понимаю». На своих местах должно быть все, и все элементы должны иметь четкое основание выбора. Эти принципы я сформулировал для себя значительно позже, а тогда был сильно озадачен семестриальным заданием — дизайном подставки для пирога. По моему мнению, пирог вообще не нуждается в подставке, а с таким началом обосновывать дизайнерские решения будет трудно. Рискнуть поразить наповал маэстру своим тезисом, подкрепленным отсутствием подставки, я побоялся, хотя сейчас понимаю, что это было бы блестяще. Он бы мог оценить… А, может, и нет. Так или иначе, я не рискнул. Снедаемый тоской-кручиной, я пожаловался старшему товарищу Альберту.