Читать «Бессмертная история, или Жизнь Сони Троцкой-Заммлер» онлайн - страница 91
Иржи Кратохвил
— Копать запрещается, устанавливать крест или еще что-то запрещается, метить это место запрещается и рассказывать о нем кому-то тоже запрещается, — сказал пролетарий, и ушел, и оставил меня там, и я услышала, как он заводит мотор, чтобы вернуться в Прагу.
Значит, их всех пригнали сюда, заставили выкопать огромную яму, а потом убили, сбросили в эту яму, засыпали и старательно утоптали землю, долго же палачи бегали по этому кругу, словно пытаясь пригнать поплотнее гигантскую крышку.
Солнце опустилось за горизонт, стемнело, я лежала на спине и глядела в небо с холодными звездами, и мне было известно, что я лежу над огромной ямой, забитой мертвыми телами, которые сплелись друг с другом самым непристойным образом, и что таких ям нынче в Европе множество, это бывшие немецкие концлагеря, где всей мощности печей крематориев недоставало для того, чтобы поглотить дневную порцию убитых, лагеря в Венгрии, Румынии, Австрии, Польше, на Украине, в России — и так до самого Урала. И чем дольше я лежала на спине, тем сильнее действовала на меня гипнотическая сила звезд, которым я глядела прямо в глаза, тем непривычнее я себя ощущала. В конце концов я перевернулась на бок и свернулась клубочком, и клубочек этот становился все меньше, и я превратилась в эмбрион. И я все продолжала лежать там, и звезды по-прежнему опирались на меня, и я почувствовала, что потихоньку погружаюсь в эту яму под собой и что одновременно нечто поднимается оттуда мне навстречу, я была все ближе к материнской матке, и наконец я вошла в нее и почти перестала дышать, а звезды все пылали, и какие-то ночные твари шмыгали по полю, и я знала, что они замирают на границе круга и с любопытством всматриваются в него, твари, создания, которые водились здесь издавна, животные, немые свидетели, которые с незапамятных времен с почтительным удивлением наблюдают за той дорогой, что ведет человека к величию, гордости и славе.
Рано утром меня разбудила какая-то развеселая компания, громко распевавшая:
Я вышла из круга, огляделась по сторонам, отряхнула с себя стебельки и поспешила в Брно за своим сыном, пора было забрать его у мадам Бенатки-младшей. А мадам впридачу к нему вручила мне ворох закаканных пеленок, потому что какое ни было доброе у нее сердце, но стирать за меня пеленки она не собиралась.
И еще кое-что, господа. В тот же месяц за батюшкой пришли снова. Причем разыскивали они уже не немца Заммлера, а русского эмигранта Троцкого. Это были агенты КГБ, которые с благословения чешских властей арестовывали русских эмигрантов, точно так же, как прежде их арестовывало гестапо.
