Читать «Бессмертная история, или Жизнь Сони Троцкой-Заммлер» онлайн - страница 81

На Высочине, неподалеку от Девяти скал, где в то время действовали несколько недолюбливавших друг друга партизанских отрядов, должны были высадиться актеры разработанного Черчиллем действа, и я совершенно не убеждена, что их бы ожидал успех. Но гроза, слава Богу, унесла самолет подальше от Высочины, а когда она ненадолго стихла, открылось отверстие, этакая узенькая щель среди низко нависших грозовых туч, и с самолета заметили густую зелень, лиственные и хвойные деревья, огромные яворы, высокие ели и сбросили туда актеров, будучи совершенно уверены в том, что самолет находится рядом с Девятью скалами или в крайнем случае неподалеку от Жаковых гор. Но как раз тогда, когда подошла очередь командира операции, майора Руйбера, гроза возобновилась с удвоенной силой и уволокла парашютиста в сторону церковного шпиля (о чем, конечно же, экипаж самолета не догадывался и потому с чувством выполненного долга возвратился к своим лункам для гольфа).

Когда же майор описал нам этот прямоугольник густой зелени, который виднелся в щели между грозовыми тучами и над которым и были сброшены участники операции, то мы со священником обменялись взглядами и кивнули. А майор, сгорая от нетерпения, рвался туда прямо немедленно. Впрочем, в конце концов мы все же убедили его, что разумнее будет дождаться темноты.

42) Актеры

Как только стемнело, мы с величайшей осторожностью вошли в огромный городской парк и принялись опасливо продвигаться вперед. Тут-то внезапно и выяснилось, сколь прозорлива я была, когда уволилась из отдела каталогизации книжных фондов и устроилась в Управление брненских парков и общественных садов. Я и в темноте чувствовала себя здесь как дома, знала каждый кустик и догадывалась, где скорее всего следует искать парашютистов — если, разумеется, они не попали в руки гестаповцев и кузен Гюнтер не клеймит уже своей сигаретой их спины.

А потом мы услышали негромкое ворчанье, и в траву перед нами пять раз что-то упало, и там загорелись пять пар глаз. Господин священник Палечек, единственным связующим звеном которого с животным миром был кастрированный кот Шаламоун, тут же испуганно отступил. Но майор сжал ему плечо и сказал:

— Не бойтесь, отец, эти звери не страшнее барашков.

— Бог свидетель, не хотел бы я быть пастырем над таким стадом, — признался достойный муж, обороняясь от сидящих полукругом волков вытянутыми перед собой ладонями.

— Да от вас этого и не требуется, — успокоил его командир мохнатых парашютистов.

И я тут же догадалась, что это потребуется от меня. И мое сердце запрыгало от радости, потому что благодаря Бруно я любила всех живых существ и восхищалась ими, в особенности теми, у кого было четыре конечности (шесть меня все-таки иногда шокировали), да-да, господа, я во францисканском, и индуистском, и буддистском духе общалась со всеми Божьими тварями. И тут как по заказу месяц выставил свое покрытое оспинами лицо, и в его неверном свете мы увидели, какие это наипрекраснейшие экземпляры — с большими угловатыми головами, с мордами, хотя и суженными, но зато имевшими могучие челюсти, с косыми, как и положено настоящим волкам, глазами. У этих созданий, дорогие мои, были втянутые бока, и на горле, загривке, брюхе и хвосте косматилась черная шерсть, а подшерсток у них был нежно-серый. И вот они сидели полукругом, глядя на нас, и в длину имели сто двадцать сантиметров каждый, а их хвосты (лучеобразно высунутые из полукруга) равнялись сорока пяти сантиметрам.