Читать «Бессмертная история, или Жизнь Сони Троцкой-Заммлер» онлайн - страница 63

— Ответьте, спящая красавица, где именно в садах Семирамиды душа летает ваша?

Я еле заметно вздрогнула, когда меня оторвали от моих дум, и вместо ответа задала ему удивительный вопрос:

— Вы слышали о ком-нибудь, кого звали бы Филипп Красивый?

— Разумеется, барышня Троцкая. Помимо французского короля Филиппа IV, прозванного Красивым, можно назвать еще брненского башмачника Филиппа Красивого, который сыграл столь омерзительную роль в кровавой свадьбе в Домашове. Неужели вы об этом не слышали? Ведь с тех пор прошло всего четыре года.

— Нет, не слышала, потому что четыре года назад я еще служила в семействе инженера Паржизека, куда не долетали шум и гам внешнего мира, ибо господин инженер настаивал на том, что в процесс воспитания его дочери не должны вторгаться мерзости жизни. Поэтому во всем доме нельзя было отыскать ни единой газеты, по радио нам разрешалось слушать только концерты, и господин инженер собственноручно обыскивал всякого, кто входил в дом, а потом подвергал все найденное тщательной цензуре.

— Фу, ну и нравы! — сказал поэт и директор в одном лице. — Тогда я поведаю вам об одной выдающейся мерзости жизни — о кровавой свадьбе в Домашове.

И я узнала, что четыре года назад в Домашове сыграли свадьбу лучший друг Филиппа Красивого и его, Филиппа, невеста. Дважды оскорбленный бывший жених подстерег свадебный поезд, когда тот из церкви в Домашове направлялся в дом невесты в Ржичках, так вот, он поджидал свадебную повозку на скале за Домашовом, и рядом с ним лежали два заряженных скорострельных ружья, и когда свадьба наконец показалась, он с этой высоты преспокойно перестрелял жениха, невесту и всех, кто был в повозке, так что она потом примчалась в Ржички набитая свежатиной, а кони были запятнаны человеческой кровью.

— И что стало с Филиппом Красивым?

— Он тут же покончил с собой.

— А как он выглядел? Не был ли у него случайно нос картошкой, а вот здесь, под левым глазом, не темнело ли родимое пятно?

Мы пошли в архив и отыскали там газетную подшивку четырехлетней давности, а в ней — фотографию убийцы. Директор и поэт взглянул на меня с недоумением.

Когда я вернулась домой, он уже сидел там, и тогда только я заметила, что его глаза напоминают нацеленные на вас дула двустволки. И батюшка немедленно радостно сообщил мне, что вот Филипп приглашает всех нас на свадьбу, причем не на простую, ведь его бывшая невеста выходит за его лучшего друга. Он будет там в качестве гостя, и он зовет и нас, своих хороших друзей. А потом батюшка взял кувшин, мол, надо сходить за пивом и вирджинскими сигарами. Матушка готовила в кухне ужин, так что я осталась с нашим гостем наедине.