Читать «Бесследно пропавшие... Психотерапевтическая работа с родственниками пропавших без вести» онлайн - страница 92

Иногда пропавшие близкие находятся. Значит, было бы серьезной психотерапевтической ошибкой специально стимулировать процесс скорби по ним. Но и бесконечное ожидание возвращения пропавшего так же изнурительно и препятствует любому развитию. Новые направления в травматерапии настойчиво указывают на важность воспоминаний. Предпринимаются попытки при помощи неврологических концепций изменить воспоминания о травматическом событии и сделать его менее эмоциональным, а значит, менее болезненным.

Но все попытки разработать четкие формы и техники психотерепевтической работы с травматизированными, которые включают конкретные указания, какие шаги на каком сеансе нужно делать, – малорезультативны и говорят больше о защитной реакции исследователя или психотерапевта на такие пугающие проблемы, как травма, смерть, насильственное исчезновение людей.

Жорж Деврё полагает, что страх, который фигурирует в науке о поведении, может приводить к субъективным искажениям, оказывающим влияние на результаты психологической работы, а это, в свою очередь, склоняет нас к тому, чтобы:

«…внедрять все больше фильтров – тестов, интервью, технических достижений и прочих эвристических ухищрений – между собой и нашими объектами»

(Devereux, 1984, с. 18).

Психотерапевтическая работа с тяжело травматизированными, пережившими большие потери, может продолжаться очень долго и потребовать много терпения, чтобы пережить вместе с клиентами фазы оцепенения.

Уход в интеллектуализацию представляется одной из самых частых форм самозащиты лица, проводящего лечение травматизированных. К. Оттомайер и К. Пельтцер высмеивают такую манеру:

«В интеллектуализации есть своя привлекательность. Особенно любят составлять таблицы с горизонтальными рядами и вертикальными колонками и заносить туда данные о персональной динамике. Такие псевдообъетивистские схемы хорошо показывать через проектор на профессиональных конференциях. Другой объетивистской формой защиты является излишнее усердие в постановке диагноза»

(Ottomeyer, Peltzer, 2002, с. 142).

Еще один вариант защиты от травматического события – отрицание страдания пациента. Чрезвычайно долгое время потребовалось, чтобы для травматического расстройства была признана самостоятельная симптоматика. В то же время этот диагноз позволяет игнорировать его общественную и политическую составляющие – достаточно видеть лишь отдельного страдающего человека, которого следует излечить от его личного недуга (посттравматического стрессового расстройства).

«Еще одной возможностью избежать ужаса является искаженное восприятие динамики травмы»

(там же).