Читать «Беседы о блаженствах» онлайн - страница 34

~86~

Конечно, это никак не значит, что мы должны принимать любое мнение. Когда это необходимо, Церковь предает анафеме мысли и учения, которые признает неверными. Однако она отрицает их именно потому, что они узки, односторонни, и противопоставляет им не столь же узкую, не противоположную мысль, а Божию правду в ее целостности. Заметим, что в большей части догматических постановлений анафемы изложены много точнее, чем положительное учение, а точность, содержащаяся в нем, мистична и таинственна, и похожа скорее на правило, которое надо запомнить, чем на мнение, которое можно обсуждать.

Самый опасный соблазн во всяком споре  —  вцепиться в свое мнение и подчеркивать его несовместимость с мнением противника. Так бывает и у церковных людей; но Церковь никогда этим не удовлетворится. Апостол Павел даже усматривает промыслительную ценность в существовании ересей (см. 1 Кор 11, 19). Чтобы стать мудрым христианином, надо узнать все другие школы мысли. Внимание к разнообразию мнений и должно отличать христиан от еретиков и сектантов. Даже отвергаемые нами взгляды что-то вносят в наше мировоззрение.

В XII веке на юге Франции обрела огромную силу альбигойская ересь, и Церковь не могла с нею сладить, пока Диего и Доминик не стали проповедовать по-новому. Проповедь их поражала тем, что она во многом походила на  ~87~ еретиков. Чтобы спор стал плодотворным, наши отцы глубоко вникли в то, в чем согласны с противником. Это была не хитрость; просто они признавали, что у еретиков есть нечто, весьма полезное для Церкви. И альбигойская ересь, и нищенствующие монашеские ордена отвечали на одну и ту же потребность христианства.

Это очень важно сейчас, в ХХ веке. Карл Ранер писал в 1953 году: «Тот, кто пришел к католичеству из другой конфессии, приносит с собой очень много истинных христианских ценностей. Он должен внести их в дом Отца, обогащая Церковь. Очень хорошо, если можно понять, что человек был прежде протестантом. Не надо отбрасывать свое наследие; надо помнить, что тебе препоручено передать его вселенской Церкви».

И снова, это не значит, что никогда ни с кем нельзя спорить. Порою полезно уяснить, уточнить истину, приведя весомые доводы в ее защиту. Но как бы весомы они ни были, мы уже не будем «кафоликами», если абсолютное мерило для нас  —  наша точка зрения. Можно отстаивать то, что мы считаем верным (или, точнее, более вероятным), дабы внести свою лепту в сокровищницу истины. Однако должны быть готовы к тому, что наш кусочек правды совсем не таков, каким мы его видим.

Точно также мы не вправе отмахиваться от чужих мнений, даже если совершенно с ними не согласны. Пускай мы не усматриваем в них  ~88~ и крупицы правды  —  мы обязаны допустить, что, в конце концов, нечто истинное в них есть. В каждом зле есть семя добра, а в каждой неправде  —  тяга к правде. Истинный христианин умеет быть со всяким и никого не отвергает, ибо он стремится открыть повсюду явленное Слово, возвестить о нем и тем самым возвестить мир о целостности Божией и целостности творения.

По слову св. Климента Александрийского, самый верный признак христианина  —  его способность понимать других. Если мы предпочитаем такое-то мнение, это значит, что оно шире, а не уже прочих. Суждение А может понять суждение В и С, тогда как В и С друг друга понять не могут.