Читать «Беллона (Я, Елизавета, Книга 4)» онлайн - страница 63

Я рассмеялась:

- Нет, позвольте мне изречь пророчество для Англии - она будет покоиться в мире и радости четыреста сорок лет!

И мы выпили за это предсказание, и потребовали еще вина, и развеселились, и даже разошлись не на шутку.

Но радостные возгласы заглушал все тот же тихий внутренний голос.

Пусть в этой стране наступит тысячелетнее царствие, все равно эти дни и часы не изгладятся в памяти людской. До скончания веков всякий, кто зовет своей родиной этот бесценный остров, будет трепетать от радости, вспоминая, как маленькая Англия сокрушила Великую испанскую Армаду и рассеяла ее по волнам!

ПОСЛЕСЛОВИЕ К МОЕЙ ЧЕТВЕРТОЙ КНИГЕ

Nos nobis, Domine.

Не нам. Господи <Пс. 113,9.>, сила и слава, победа и мощь.

Не нам прозревать в будущее, не нам видеть темную руку, разрезающую бесценную нить жизни даже и в минуту величайшей любви, радости и благодарности.

Откуда мне было знать?

Я так и не сказала "прости, любимый", так и не попрощалась с ним.

Он пригнел откланяться и приложиться к руке, его глаза лучились любовью и обычной теперь печалью.

- Когда ждать вас обратно? - спросила я. - Вы будете нужны мне перед открытием парламента. Несговорчивые представители графств наверняка оспорят новые налоги на нужды обороны.., а тут еще неприятности с Ирландией...

Он задержал мою руку в своей чуть дольше, чем велит учтивость.

- Мадам, неприятности с Ирландией будут всегда. Эта проклятая Богом страна такова, что исцелить ее может разве что Бог - или какое-нибудь юное земное божество.

Он полуобернулся к дверям, где его слуга держал на руках теплый дорожный плащ - было заметно, что он мерзнет, несмотря на сентябрьскую теплынь.

- Заботься о Ее Величестве, мальчуган! - Он игриво потрепал Эссекса по подбитому ватой корично-алому крылышку модного камзола. - Если можно доверить столь священную особу неоперившемуся юнцу!

Разумеется, прелестное золотисто-смуглое лицо моего юного лорда нахмурилось и яростно вспыхнуло от обиды на "мальчугана" и "юнца", посыпались яростные возражения, мы с Робином рассмеялись, и так, со смехом, он ушел.

Знал ли он тогда?

Думаю, знал.

Ибо напоследок он поднес мою руку к губам и сказал:

- Поручаю вас любви этого лорда - и Англии. Прощайте, моя королева, моя бесценная...

Проговорил ли он вполголоса, уже на ходу, или я домыслила это позже: "Прощай, любовь моя"?

Надо было проводить его до коня, подержаться за стремя, поцеловать на прощанье - ведь я всегда так делала!

Но "танцуем!" приказал мой одетый в алое юный лорд, и я, охваченная пламенем его молодости, закружилась в галлиарде, не проводив Робина даже взглядом.

Потом, в конце августа, пришло письмо - о, как он лгал мне, какие писал успокоительные слова: "Я принимаю ваши лекарства, и они помогают мне много лучше других. Но я пишу лишь затем, чтобы осведомиться о своей дражайшей госпоже, чье счастье и здоровье для меня дороже всего в жизни..."

Я улыбнулась, прочитав письмо, и отложила его в сторону.

Отвечу завтра.., или послезавтра.., или после-послезавтра...

Но вместо следующего письма прискакал дрожащий молодчик, бледный и запинающийся со страху.