Читать «Безмужняя» онлайн - страница 62

— Папа, ты говорил, что у Циреле дяди реб Ошер-Аншла три дочки. А ей не стыдно?

— Чего же ей стыдиться?

— Если у нее есть дети, значит, все знают, что они делают с мужем, когда остаются наедине, — у Циреле прорывается сдавленный смешок. — Все знают, а ей не стыдно?

Реб Лейви со страхом глядит на дочь: кто она — ангел или бес? Все ее безумие, видимо, происходит оттого, что ей не под силу вести себя высоконравственно. Потому-то она буянит и раздевается донага.

— Папа, кто-то идет! — вскакивает Циреле.

— Кто идет? — вздрагивает реб Лейви. До него доносится топот множества грузных шагов. — Кто бы это мог быть?

— Это она, невеста с цветами в волосах, которая стояла под дедушкиным окном. Папа, я боюсь! — подается она в сторону своей комнаты.

— Не пугайся, дитя мое, — молит ее реб Лейви, сам напуганный ее безумной мыслью о сумасшедшей с цветами, которая встретилась им тринадцать лет тому назад, — разве ты забыла, что в нашем доме всегда было людно? Но в последнее время я перестал заниматься общинными делами и даже не посещаю заседаний. Сейчас ты убедишься, что это славные и хорошие люди. И я велю им тотчас уйти!

— Нет, не вели им уходить и не кричи больше на них! Когда кричат, мне страшно. Они уйдут, и я вернусь. Ш-ш-ш, — подносит она палец к губам, как бы веля отцу не рассказывать, что она в соседней комнате. И неслышно, словно тень, исчезает за дверью.

Шаги на лестнице становятся явственней. Они приближаются, но раввин стоит лицом к двери, за которой скрылась его дочь, а его воспаленные губы шепчут: «О Владыка мира! Пламя печи было знаком праотцу нашему Аврааму, и Ты заключил союз с ним. Хананию, Мисаэля и Азарию кинули в раскаленную печь, а ты послал ангела спасти их из огня. Отец Всемилостивый! Я тоже в огненной печи, день и ночь в пылающей печи. Пошли же ангела исцелить мою дочь!»

— Доброй недели вам, ребе! — слышит он множество голосов и обнаруживает, что комната раввинского суда полна народу.

Делегация у раввина

Реб Лейви уже давно ерзает в кресле, прикрывает ладонью глаза, потирает лоб и слушает агудасников из молельни реб Шаулки: истинно верующих, говорят они, не задевают угрозы мясников, что, мол, если можно жениться на замужней, то можно и в Ошмяны ехать за привозным мясом. Пусть едут и везут! Не будет кошерного мяса — благочестивые евреи станут есть курятину. Их тревожит другое: что станут говорить мизрахники? И прочие партийные подонки, которые обзывают агудасников лизоблюдами, что они скажут?!