Читать «Безмужняя» онлайн - страница 172

— Пустите погреться. Мне холодно на кладбище, очень холодно.

Реб Лейви узнает голос той женщины, которая была однажды у него, а потом повесилась в роще. В тот же миг в его воспаленном воображении всплывает образ дочери. Циреле стоит в закрытой соседней комнате, и ее сияющие глаза улыбаются ему из мрака:

— Я же говорила тебе, папа, чтобы ты не трогал агуну.

Реб Лейви вскакивает, зажигает свет и принимается бегать по комнате раввинского суда: он обязан отказаться от проклятой должности, обязан! Иначе он сойдет с ума.

Утром приходит Хьена и застает все лампы в доме горящими. Реб Лейви не позволяет ей приготовить завтрак и велит немедленно пригласить к нему раввина с улицы Стекольщиков, реб Шмуэля-Муни, раввина реб Касриэля Кахане и шурина, реб Ошер-Аншла, раввина из Гитки-Тойбиного переулка.

Отказался от должности

Реб Касриэль Кахане был из тех, кто не прощает обид и потому молчит, когда его оскорбляют. Он спокойно выслушал Хьену, пришедшую сказать ему, что реб Лейви его вызывает, — и никуда не пошел. Реб Ошер-Аншл тоже не хотел идти, но Хьена рассказала ему, что реб Лейви выглядит больным и следовало бы пригласить врача. Делать было нечего, и реб Ошер-Аншл вместе с зятем, Фишлом Блюмом, отправился к родственнику. Зато третий из приглашенных раввинов, реб Шмуэль-Муни, скорее бежал, чем шел. Он не сомневался в том, что реб Лейви хочет покончить со ссорой с полоцким даяном, и к нему, реб Шмуэлю-Муни, вынуждены были обратиться, чтобы он провел это дело.

Реб Лейви и вправду выглядел больным. Похоже было, что он с трудом встал с постели ради важных гостей. Он пригласил их сесть и вкратце рассказал, для чего позвал. Он понимает, что ваад не станет больше бороться с полоцким даяном и что тот даже получит приглашение стать членом ваада. Но он, реб Лейви Гурвиц, не хочет и не может заседать вместе с реб Довидом Зелвером. Поэтому он отказывается от должности члена ваада и вообще отказывается быть раввином в городе, где подстрекателя и самозванца считают праведником.

Лицо реб Ошер-Аншла посерело, а серебряная борода обвисла, словно в нее забрела дождевая туча. Он-то был уверен, что реб Лейви при всем своем великом упрямстве был все же тронут тем, что полоцкий даян защитил его перед сбродом. А оказалось, что он, реб Ошер-Аншл, еще мало знал своего родственника. Реб Шмуэль-Муни тоже опешил, но вскоре пришел в себя и принялся пожимать плечами:

— Какое вам дело до того, что считает город? Никогда бы не поверил, что реб Лейви Гурвиц боится городских толков.

Реб Лейви не отвечает. Объяснять все сначала он не в силах. Мясистое лицо и пухлые губы реб Фишла напрягаются, он не в состоянии сдержаться, хоть и знает, что тесть терпеть не может, когда он вмешивается. Он, Фишл Блюм, годами ищет и не может найти должности раввина хоть в каком-либо местечке, хотя и готов даже пожертвовать кагалу приданое жены. А реб Лейви хочет отказаться от поста раввина в самой Вильне, в этом Иерусалиме Литовском!