Читать «Безмужняя» онлайн - страница 128

— Значит, это действительно правда, — грустно улыбается раввин и качает головой. — Вы хоть говорите, что желаете мне добра, а он просто-напросто грозился избить меня.

— Кто он?

— Мужчина, за которого вы собираетесь замуж. Он был у меня и сказал, что если я открыто не объявлю ваш брак с Калманом незаконным, то он меня изобьет, — глядит на Мэрл раввин, расстроенный тем, что она притворяется, как будто ничего не понимает. — Его даже не смутило, что у моей жены больное сердце. Она чуть не умерла со страху.

— Мойшка-Цирюльник! — произносит Мэрл с затаенной дрожью. — Он был у вас и грозился вас избить? Ребе, — она старается совладать со своим голосом, но в горло ей будто бы ворвался морозный ветер, — клянусь вам, я не знала об этом, не знала, что он был у вас, и я вовсе не думала выходить за него замуж, хоть сестры мои и уговаривают меня. Он мне смертельный враг, потому что я всякий раз отталкивала его от себя. Это он, он взбудоражил город против вас, против меня, наговорил пакости обо мне моему мужу! Но с тех пор, как я разошлась с мужем, он повсюду рассказывает, будто я согласилась выйти за него.

— Он — «иш гас», что значит — наглец. Ему даже было не совестно заявить мне в присутствии моей жены, будто я дал вам разрешение выйти замуж, потому что между нами что-то было, — опасливо оглядывается раввин, боясь, как бы его не увидели с агуной. Но улица пустынна, а редкие прохожие — сплошь нееврейские жители округи.

— Ребе, сжальтесь надо мной, над вашей женой и детьми, выполните требование раввинов! — едва сдерживает себя Мэрл, чтобы не упасть на землю и не обнять колени реб Довида. — Я разошлась с мужем, и ни за кого другого не выйду. Я была агуной и останусь агуной.

— Я разрешил вам замужество не в виде одолжения, а потому, что таков Закон Торы! — губы и подбородок реб Довида дрожат от сильного волнения. — И если вы даже разведетесь с вашим мужем, — а это жаль, очень жаль, потому что он порядочный человек, хоть и несколько слабый — если вы разведетесь с ним и захотите выйти за того, который угрожает мне, я все равно не раскаюсь в своем решении. А моего ребенка примирение с раввинами уже не спасет. Моего мальчика забрали в больницу на Погулянке. Я сейчас оттуда, мой ребенок умирает.

Он долго глядит на белошвейку, стоящую в оцепенении, не в силах произнести ни слова. Его омраченное лицо светлеет, у губ появляется мучительная стыдливая улыбка.

— Я считал вас благочестивой, даже праведницей. И я представить себе не мог, что вы захотели разойтись с вашим достойным мужем ради того, чтобы выйти замуж за того человека. Но он говорил и от вашего имени. «Я и агуна не нуждаемся в разрешении раввинов, — сказал он. — Нам нужно как раз противоположное, нам нужно, чтобы вы взяли обратно свое разрешение, и тогда Калман Мейтес от нее отвяжется». И я стал размышлять: быть может, это правда; может быть, вы делаете это от возмущения и от обиды на мужа, который испугался скандала? Жена моя тоже стала убеждать меня, что этот человек говорил правду, что это вы его послали. Вы не должны на нее обижаться: она, бедняжка, больна и очень несчастна. Теперь я вижу, что подозрения мои были напрасны, и я прошу у вас прощения.