Читать «Безжалостный Орфей» онлайн - страница 144

Стоя на коленях, Лебедев щупал пульс, заглядывал в зрачки и трогал лоб.

— По-моему, дрыхнет без задних ног, — сказал Родион.

Аполлон Григорьевич не мог поверить в такое чудо. Коля, испускавший последний вздох, всего лишь протяжно храпел. Был он и без чувств, и без памяти. Потому что спал глубоким сном юного организма, принявшего сверх всякой меры. Пиджак и рубашку разукрасили сырые пятна. От Коли пахло, как от извозчика после праздника. Но в остальном казался целым и здоровым.

— Вот негодник, — с неизмеримой лаской сказал Лебедев и бережно положил руку спящего мальчишки на ковер. — Даже не наблевал…

— У него отменный учитель, — сказал Родион. — Мальчик хороший. Послушный. В точности исполнил, что велели. Будет что вспомнить официантам.

Лебедев так обрадовался Коле в живом виде, что пропустил камешек мимо ушей. Живой — остальное не важно.

И она вполне оправилась. Села на ковер, обхватив колени, с интересом разглядывая чуть полноватого юношу, что спас ее от неминуемого кошмара. Искра расчехлила оружие, готовясь к главной битве. Это будет похуже летящего кулака. Звериным чутьем она поняла, что домашнего вида юнец куда опасней того, высоченного. Чему и улыбалась.

Родион подошел осмотреть разбросанные вещи. Подготовка проведена основательно. Даже кальсоны наследнику закупил. Полная достоверность.

— Не нашли золотых слитков или ассигнаций? Опять не повезло? — спросил он, приятно улыбаясь барышне. Такая женщина заслуживала тонкого обращения. Голые руки, обнимавшие юбку, горевшую зелеными искрами, казались нежными и хрупкими. Невинными и безгрешными. Как и должны быть у настоящей кобры.

— Не понимаю, о чем вы? — Она беззащитно похлопала ресницами.

— Наследник маньчжурских рудников оказался нищ.

— Ах, я не понимаю, что вы такое говорите, господин полицейский.

— Хорошо, что нам не надо представляться.

Подошел Лебедев, окатил барышню потухающей ненавистью и выставил на ладони бутылочку темного стекла:

— Все, попалась, — сказал он буднично. — Хлороформ у нее в ридикюле.

Искра сочла нужным похлопать ресницами. Вся такая невинная.

* * *

Улица отдалась зябкому сну. С крыш капало. Дул промозглый ветер, теплый и колючий. Под ногами хлюпало снежное месиво. Иван был счастлив. Провалы памяти, что пугали и отнимали силы, не возвращались. Терлецкий был ласков и даже похвалил за чистый вид. Самое главное — в душе Ивана наконец наступили мир и затишье. Он понял, что напрасно все дни, что помнил, и, наверно, еще больше те, что забыл, так мучил себя. Когда все так просто и естественно.

Теперь, когда он точно узнал, что должен делать, ему стало хорошо и даже радостно. Оказывается, так просто обрести покой в душе: принять решение, с которого нельзя свернуть. Казаров точно знал, что с этого решения свернуть нельзя. Он себе этого не позволит. И все останется в прошлом. Не будет гадкого магазина с мерзким, до самых печенок, запахом роз, которые он люто ненавидел. Не будет Терлецкого с его уроками и дисциплиной. Не будет страданий.