Читать «Без тринадцати 13, или Тоска по Тюхину» онлайн - страница 227

— Говорит! — вздохнул Тюхин.

— И — браво! И — молодцом!.. Вы что думаете, я тут вам морали собрался читать?! Да на вашем бы месте… м-ме…

Он заморгал глазами, седая эспаньолка его маленько затряслась — от смеха ли, от плача — поди разбери этого ирода, такого же, как Тюхин, сутулого, испещренного несчетными шрамами, боевыми и трудовыми.

— Ну так а что делать?! Ну это… ну давайте проголосуем…

— Браво-браво-браво! — задумчиво глядя на солнце, сказал Зоркий. Вот он вам — плюрализм! Так сказать, демократия — в действии!.. Эй, Василий Максимович!.. Товарищ майо-ор! А вы, ежели не секрет, за кого: за либералов, али за коммунистов?.. Ах, вы за беспартийного с некоторых пор марксиста Тюхина!.. Виктория, Викторушка! Ваша взяла. Полномочный представитель темных сил опять оказался… м-ме… в меньшинстве… Увы, увы! Прискорбно, как говорится, но факт, полноводный, впрочем, как река. Так и хочется, Тюхин, припасть к ней воспаленной губой и — напиться, ах напиться, как только вы умеете!.. Но вот ведь какая незадача, несообразительный вы мой: избавиться вам от меня, как это не прискорбно, не удастся! Ни сегодня, ни завтра, ни, как подсказывает мой третий глаз, через грядущие… м-ме… тысячелетия!

Вибрация усилилась, почва под ногами опасно всколыхнулась, они отпрянули друг от друга, как чужеродные, но тут же, ловя равновесие, потянулись в невольные объятия с беспомощно простертыми руками.

— Да чего вы тут несете?! — вскричал Витюша. — Прямо чушь… ерунда какая-то!.. Ой, да держите же вы меня!..

— Какая же, к чертям собачьим, чушь?! Да вы что — не дуалист, что ли?! И не хватайтесь вы за меня, сам еле стою!.. Ого, а вот и митютюрки летят!.. Нет, ведь это надо же — мы гибнем, а они…

— Кто-кто?!

— Митютюрки короткохвостые, тютюнорские!.. Да вон же, вон они!..

И в который раз уже Витюша купился, с разинутым ртом устремил взор по указанному направлению, но никаких таких митютюрков, как ни пялился, не разглядел, а когда повернулся к Григорию Викторовичу, с намереньем сказать ему пару ласковых, этого мифотворца уже как ветром сдуло, в своей подлой манере, он исчез, растворился в воздухе, будто его никогда и не было!..

И Господи, Господи! — гул подножный, словно бы в ознаменование этого события, смолк, земля, как по мановению, усмирилась. Теплым весенним шорохом тающего льда пахнуло Витюше в лицо. Ослепленный во всю просиявшим солнцем, он зажмурился, вздохнул раз, другой, да так вольно, так свободно, как при социализме, Господи!..

— Слава Тебе… — прошептал он облегченно и вдруг заплакал.

А солнце поднималось все выше, выше и чем ярче оно светило, тем темнее, четче становилась тень, которую отбрасывало нагое Витюшино тело, точно такая же, как Тюхин, нескладная, только вот ведь какая невидаль: почему-то по-дзержински козлобороденькая, да еще вразнотык, не в рифму Тюхину — делающая пальцами аллегорический нос неведомо кому…