Читать «Бедный негр» онлайн - страница 175

Когда Педро Мигель наконец осознал весь ужас своего положения, он бросился на вражеские штыки, желая найти смерть, но он остался невредим. И вот теперь он совершал свой последний поход.

В глубине души Педро Мигель презирал самого себя за свою никчемную бездумную выходку во время последнего боя, из-за которой провалился прекрасно продуманный план сражения; он негодовал и злился на самого себя за то, что майор Сеспедес, сохраняя невозмутимое спокойствие, вышел сухим из воды, уцелел в этом, казалось, уже проигранном им сражении.

Вот в чем заключалась разница между повстанцем, сторонником интуиции и безрассудных атак, и образованным офицером, воспитанным в строгой военной дисциплине и обладавшим большими познаниями в тактике. Но если это преимущество врага Педро Мигель мог признать со спокойной душой, не уязвляя своего самолюбия, а, напротив, с гнетущей горечью сознавая все свое бессилие, то никак, ни за что на свете он не мог свыкнуться с мыслью о невозмутимом спокойствии и хладнокровии, с каким вел себя этот мантуанец под дождем пуль.

Упрямый повстанец даже не желал вспоминать об этом, но у него не шла из головы навязчивая, неотступно преследующая его фраза. Ее произнес Сесилио, когда раскрыл Педро Мигелю тайну его происхождения: "Ты нападаешь, и нападаешь на самого себя. Все, что есть в тебе благородного, восстает против сил зла, опутавших тебя". Но злость на самого себя не позволяла Педро Мигелю правильно разобраться в своих поступках. Вот почему чувство вдохновения, звучавшее в словах Сесилио, Педро Мигелю представлялось в виде ядовитой насмешки.

Рядом с ним, по обеим сторонам, ехали верхами Хуан Коромото и Эль Мапанаре. Оба молчали: первый был погружен в мрачные мысли, а второй обдумывал очередной коварный план.

Вдали показался Большой дом, и Хуан Коромото, увидев, что Педро Мигель намерен повести туда свой отряд, обернулся к нему и в упор спросил:

— Что ты собираешься делать, Педро Мигель?

— А тебе какое дело! — неприязненно ответил тот.

— Большое, — сказал верный негр, — быть может, это я толкнул тебя на тот путь, о котором ты и не помышлял; но не для таких дел, Педро Мигель.

— И все же именно ты упрекнул меня в том, что я думал о своих делах, когда должен был думать только о вас. Сейчас ты увидишь, как я расправлюсь с ней.

— Ты не должен так поступать, — настойчиво возразил Коромото, сдерживая свою лошадь.

— Почему же? Ведь это единственное, что мне осталось сделать.

— Ну так я дальше не ступлю ни шагу.

В эту минуту в разговор вмешался Эль Мапанаре:

— Что так огорчило нашего приятеля? Уж на то она и война, — проговорил он, обращаясь к Хуану Коромото, и тут же, обернувшись к Педро Мигелю, добавил: — Можешь отправляться куда угодно, если тебе так больше нравится. Ты будешь единственным дезертиром, которому не влепят пулю в спину.