Читать «Бедный негр» онлайн - страница 160

— Да я не возражаю, — ответил Хуан Коромото. — Но разве сказать Эль Мапанаре, это не значит сказать…

— Грабитель, ты хочешь сказать. Я это знаю. Но тот, кто познал кровь и огонь, тому не страшны и грабежи. А кроме того, разве не об этом мечтают и наши люди? Так позволим им это наконец, и все. Так требует война, а она тут командир.

— Насчет таких помыслов в отряде ты сказал верно. Я как раз пришел поговорить с тобой об этом. Тебе надо сделать послабление людям или хотя притвориться, будто ты не замечаешь, когда они потащут добычу, трофеи, против которых ты всегда выступал как лютый зверь. А что до объединения с этим сбродом, о котором ты сказал, то, откровенно говоря, мне бы очень не хотелось, чтобы ты пошел по одной с ними дорожке, деля с ними славу. И если ты позволишь, я дам тебе совет…

— Я догадываюсь о том, что ты хочешь мне сказать, но ты уже опоздал со своим советом. Педро Мигель Мститель еще не мерялся силами с майором Сеспедесом. Вот для этого он и пришел сюда.

— Ну коли ты так решил, — заключил Хуан Коромото, — можешь считать, что я тебе ничего не говорил. — И тут же добавил про себя: "Уж этому что взбредет в голову, клещами не вытащишь!"

Союз

Педро Мигель не отдавал себе ясного отчета в том, что руководило всеми его действиями и поступками. С одной стороны, он привык вести себя крайне независимо и гордо, с другой — чувство к Луисане лишало его уверенности, и он часто приписывал себе недостатки, которых на самом деле у него не было. С давних пор он вынашивал мысль об объединении под своим началом всех отрядов федералистов, действовавших в Барловенто, чтобы покончить с разбоями и грабежами. Педро Мигель хотел сплотить их и, наладив настоящую дисциплину, повести на справедливую борьбу за социальные требования, ибо в водовороте войны почти совсем утонули и потеряли свою силу революционные идеи движения. Это было необходимо еще и потому, что повсюду побеждали отряды, предводимые людьми, в чистоту и искренность которых Педро Мигель никак не мог поверить. Это были выходцы из среды, подобной среде олигархов, и, разумеется, они не боролись за интересы народа, и все закончилось бы заменой одних эксплуататоров другими. Но Педро Мигель умышленно старался не думать об этом, тем самым лишая себя возможности поверить в свои силы, столь необходимые для успешного завершения начатого дела. Все это только увеличивало его досаду.

Мало того, Педро Мигель ошибался и в оценке своего отряда. Разумеется, что всеобщая усталость действовала разлагающе на повстанцев, особенно когда они видели, как привольно жили их товарищи из других отрядов. Но недовольство происходило все же по иной, более веской причине. Восставшие пеоны видели в Педро Мигеле командира, предводителя, которому они бестрепетно вручили свои жизни. А он, вместо того чтобы повести их на настоящее большое дело во имя завоевания окончательной победы, изматывал их ежедневными мелкими стычками с неприятелем. Эль Мапанаре со своими капайцами воевал точно так же, с той только разницей, что те получали удовлетворение от захваченных у врага трофеев. Педро Мигель во всем винил только себя. Он понимал, что, если и дальше будет запрещать грабежи, если не бросится вместе с другими в пасть войны, пожиравшую все и вся, люди оставят его. Гнетущее чувство досады и обиды было так велико в нем, что он чуть не распрощался со всеми, как вдруг принял неожиданное решение — объединить под своим началом все отряды федералистов, действовавшие в Барловенто.