Читать «Бедный негр» онлайн - страница 110

Но разве беспредельная нежность, наполнявшая все ее существо восторгом, разве она не требовала своего столь же настойчиво? Прежде это проявлялось в странностях и чудачествах, которым обучил ее дядюшка Сесилио, но теперь новая Луисана научилась обуздывать свои порывы. Правда, при этом не всегда удавалось сохранить спокойствие, но именно для обретения этого спокойствия и совершала она верховые прогулки по плантациям какао.

Порой Луисана навещала укромное место в лесу, где провела столь памятное для себя утро. Так же, как тогда, она ложилась на камень среди безмолвия мрачных зарослей. С того самого утра Луисана перестала быть робкой, боязливой девушкой, в ней проснулась женщина, но она твердо знала, что никогда, ни за что на свете ее чувства не уступят случайной страсти. Она боролась со страхом, который внушал ей этот дремучий лес, причем, помимо реальных опасностей, подстерегавших ее в этой глуши, ее преследовал и суеверный, детский ужас перед одиночеством и тишиной; вдобавок Луисане приходилось бороться со своими чувствами, которые обуревали ее всякий раз, как она вспоминала то незабываемое утро. Она словно желала убедиться, что никакая сила не восторжествует над ее целомудрием и чистотой ее помыслов.

Злобные сплетни о ее жизни Луисана теперь воспринимала совсем иначе, чем прежде, ей даже было приятно думать, что ее сравнивали с Белянкой. В глубине души она всегда хранила образ Анны Юлии Алькорта, чтила ее память, но сейчас в ней говорило уже не просто сочувствие к Белянке, а нечто более серьезное. Ведь в их семье, может, одна Анна Юлия Алькорта и была настоящей женщиной, хоть и самой несчастной из всех. Так пусть же ее душа перейдет теперь в ее плоть и отзовется в ней последним отзвуком той далекой бури.

Эти размышления во многом совпадали со смутными желаниями, обуревавшими ее в то памятное утро, однако, в сущности, они были связаны с практической жизнью не меньше, чем соображения, заставлявшие Луисану заниматься хозяйством. И так же, как первые, они скорее были обращены в будущее, чем в прошлое: надо было во чтобы то ни стало возродить доброе имя Анны Юлии, вырвать ее душу из чистилища. Недаром, видно, дядя Сесилио подписал свой рисунок стихами из Дантова "Ада", он явно пошутил, но Луисана уловила в этих строках мысль, давно зревшую в ее душе и не находившую выражения.

Если эта мысль еще не проявлялась в ней с такой же ясностью и очевидностью, как ее практические намерения, то лишь потому, что подобные мысли неприметно прокладывают себе путь где-то в глубинах чувств, которые всегда прячутся под покровом тайны. Вот почему так хорошо было лежать на камне одной, среди молчаливого леса, озаренного отблесками мечты.

Клинки скрестились, и на перепутье жизни новая Луисана отдала себя во власть новых чувств.