Читать «Бег в золотом тумане» онлайн - страница 182

— Ну, ну… Сами, значит, западными ценностями наслаждались, а мне подсовывали телевизионные руководства по сбору фиников и домашнему производству гипса…

— А ты порнофильмы хотел смотреть? — И Лейла с чертиками в глазах, жеманно вздернула подбородок, плавным движением, наверняка заимствованным из эротических лент, сдернула с себя укрывавший ее платок.

— Я тебя обожаю! — воскликнул я и начал страстно целовать ее матовую грудь.

Птица, дремавшая на ветке айвы, открыла глаза и внимательно взглянула на нас. Оценив поцелуи, она выдала трель и улетела, чтобы не мешать нашему наслаждению единения с Природой!!!

…Взявшись за руки, мы сидим на спальном мешке, и смотрим на звезды, на Млечный путь, на Бабековский гарем, на остатки костра, слушаем мягкий шелест реки, пение птиц, вспоминаем уверенного в себе Житника, и ожидающую счастья Наташу.

* * *

Когда мы вошли в палатку, Наташа уже лежала. Я постелил Лейле рядом с ней, а сам примостился с боку.

Через минуту, поцеловав ее, уже спящую, я услышал беспокойный топот ишаков.

"Наверное, запутались в веревках", — подумал я и, стараясь не шуметь, поднялся и вышел из палатки.

"О, господи, когда же я, наконец, высплюсь!" — Пробормотал я вслух и, позевывая, пошел к серебрящемуся в лунном свете ручью, на берегу которого паслись ишаки. На половине пути я почувствовал между лопаток дуло ружья и сразу же услышал сдавленный шепот Юрки: "Тихо, Чернов, не шуми! Не хочу тебя пугать, но свидетели мне не нужны! Иди".

И Житник, подталкивая меня в сторону ишаков, больно ткнул стволом в спину. Один из ишаков, кажется Пашка, был отвязан и навьючен четырьмя мешочками с золотом. Юрка заставил меня лечь лицом к земле. Приставив к голове ствол, ловко связал мне руки куском геофизической проволоки, затем впихнул мне в рот грязный носовой платок. И мы пошли. Впереди Пашка, за ним я, и сзади — Житник.

— У меня даже не картечь, пули в обоих стволах, — немного погодя сказал он равнодушным голосом. — Иди, быстрее, не зли меня!

Мне не хотелось сопротивляться. Наверное, я уже прожил жизнь. А, может быть, и нет. Но счастье прошедшего вечера еще согревало сердце и не хотело освобождать место для иных чувств.

Шли долго… Места эти Юрка знал лучше меня. До того, как попасть в мою партию, он несколько лет работал здесь на сурьмяных месторождениях. Каждый день, после документации траншей или маршрутов, он до поздней ночи гонялся за сурками и по каждой тропке мог пройти с закрытыми глазами. Кстати сказать, мы и познакомились впервые где-то здесь.

Я, только что назначенный на высокую должность техника-геолога с окладом в 105 руб., шел пешком из Анзоба в Тагричский поисковый лагерь и на подходе к нему, уже ночью, встретил на тропе невысокого, грузного парня в штормовке. Взглянув колючими глазами, он пошёл, заложив руки за спину, с рюкзаком, доверху набитым застреленными сурками.

Это был Юрка Житник. Зимой из сурчиных шкур он шил шапки.

Его недружелюбный тогдашний взгляд я помню до сих пор.

Когда мы взобрались на Пиндарскую седловину, было уже светло.

— Погоди, Чернов… — услышал я хриплый голос. — Я долго с собой боролся, но ничего не получается. Хочу убить тебя, так лучше для всех будет! Обуза ты даже для себя самого! И молчи, потому что уже очень много сказал!