Читать «Ах, эта черная луна!» онлайн - страница 4

— Не знаю, не знаю, — отозвался Юцер. — Я вижу в этих возможностях большую сладость.

— Если у нас когда-нибудь родится сын, — ласково сказала Мали, — мы обязательно назовем его Победителем.

— У нас не будет других детей, — нахмурился Юцер. — Мы и так совершили безответственный поступок, и дай нам Бог не поплатиться за это.

Мали молча кивнула. Судьба ребенка, рожденного в разгар Большой Войны, пугала и ее. Но Мали знала, что с этим ребенком все будет в порядке. А о других детях она пока не загадывала.

Юцер был небольшого роста, но на мир смотрел свысока. Так было не всегда. Какое-то время он жил с верой в добро и порядок. Потом Юцер перестал уважать мир, в котором жил.

«Когда я был маленьким, — как-то сказал он своему другу Гойцману, — и молодым, каждая жизнь искала свой смысл. Я мог не соглашаться с этим смыслом, и мое несогласие возвышало меня. А сейчас каждая жизнь ищет себе цену и старается взять подороже. Это меня унижает. Меня вынуждают не думать, а торговаться».

Вообще-то Юцера звали иначе. Его мать была, очевидно, незатейливой женщиной. Только очень простая душа могла назвать сына Юдл. Что до отца, тот вообще с трудом вспоминал, что у него есть сын. А когда вспоминал, никак не мог придумать, что с этим делать. Когда отец Юцера не глядел в священные книги, как Всевышний глядит в собственный пуп… когда отец Юцера переставал подражать своему кумиру, он оказывался в пыльной захламленной комнате, в которой ему совершенно нечем было заняться. Он вздыхал, кряхтел, слонялся, переставлял вещи и снова погружался в свои книги.

Положительно, если бы мать Юцера не вздумала умереть от тифа, ее сыну предстояла бы скучная никчемная жизнь. Но она умерла. Юцеру ничего не оставалось, как похоронить ее и заняться собой.

Поссорившись со Всевышним, он оставил хедер, записался в школу и ходил в нее за семь верст. Выходить из дому приходилось с первыми петухами. Самой большой проблемой Юцера были ботинки. Он нес их, перекинутыми через плечо, и надевал в ложбине перед входом в город. Одной пары ботинок должно было хватить на год. На Песах приходил пакет с деньгами от тети Сони. Юцер вскрывал его, отсчитывал столько, сколько нужно было, чтобы заплатить за обучение, купить новые штаны, школьный мундир и ботинки. То, что оставалось, он отдавал отцу.

Оставалось мало. Хорошо еще, что для тети Сони дети ее покойной сестры так и остались на всю жизнь бедными сиротами мал мала меньше. Если бы так и было, денег тети Сони не хватило бы на ботинки для каждого. Но Моник давно вырос, бросил бомбу в урядника, попал в козу и скрылся. Это случилось еще до смерти мамы. Через несколько лет Моник обнаружился в Америке. Юцер писал ему длинные письма, но жалел деньги на марки. Дважды он послал пачки старых писем через знакомых. В третий раз письма ушли дипломатической почтой. К тому времени Юцер стал Юцером, жил в большом городе, менял рубашки три раза на дню и дружил с послами. Дипломатическая почта принесла ответ. Моник прислал письмо и рассказ, напечатанный в еврейской газете Чикаго.