Читать «Ах, эта черная луна!» онлайн - страница 144

Вся последующая неделя прошла в ожидании результата кинопроб. Любови удалось втянуть Юцера в эту игру и даже сделать игру азартной.

— Если… — говорила она, приоткрывая люк надежды, в который немедленно со свистом и воем начинала втягиваться вся их с Юцером жизнь, — если… ты представляешь, какое лицо будет у Софии?

Юцер представлял и блаженно улыбался.

«Пойми, — молил он Мали, которую вытягивал из ее небытия, из пыльного угла в иных мирах и заставлял активно участвовать в их с Любовью жизни, — если у нашей девочки талант, это большое счастье, и знать об этом надо сейчас. Я справлюсь с ее разочарованием, если талант окажется небольшим. С этим мы справимся. Она привыкла к тому, что жизнь ее не балует».

Мали тревожно глядела в его зрачки, медленно качала головой, и губы ее дрожали.

«Ну, хорошо, — соглашался Юцер, — может быть, она избалована, но она очень и очень рассудительна и разумна. Я бы даже сказал — рассудочна. Она не теряет голову».

Взгляд Мали оставался напряженным. Она не соглашалась с Юцером. Когда она, в сущности, с ним соглашалась?!

Однако ее опасения оказались напрасными. Любовь выглядела на экране еще лучше, чем в жизни. Ганс много говорил об ауре и был искренне взволнован. Он решил немедленно снять те эпизоды, которые полагалось снять в этом городке у моря, с тем чтобы отснятые кадры облегчили его ходатайство о вызове Любови в Германию.

Как-то Любовь вернулась домой со съемок раньше обычного. Стоял теплый тихий вечер. Птицы пели, скрипели, трещали, свиристели. Белки водили под елями бойкие хороводы. Вилкас, пес пани Ангелины, чуть не повалил Любовь на землю, такая в нем проснулась к ней любовь. Пани Ангелина, завидев возвращающуюся актрису, побежала на кухню греть ужин. Для полной удачи создания образа Белоснежки не хватало семи гномов и одной ведьмы. Ведьма отдыхала в Крыму, и начиненное ядом яблоко казалось обезвреженным. Юцер благосклонно принял приветственное помахивание георгинов. Несмотря на бросающуюся в глаза наглость цветовой гаммы и простоту форм, эти пухлые и пестрые, как деревенские девки, цветы были наделены чувствительной и благодарной душой.

Любовь была не просто обессилена тяжелым съемочным днем, она едва держалась на ногах. Юцеру бросились в глаза втянутые щеки, опухшие губы, запавшие глаза, окруженные мрачной синевой, и необычная вялость движений.

«Сволочь! — подумал Юцер и потер грудь на уровне сердца. — Почему ему понадобилось сделать это именно сейчас?»

Вторая мысль была менее пугающей, но еще более безнадежной. Надо было раскрыть этому Гансу тайну возраста Любови. А сейчас уже все равно. И ничего, кроме бешеного стука в ушах, пересохшего рта и глухой боли то ли в сердце, то ли в желудке.