Читать «Асутры» онлайн - страница 100

Прекратив избиение, повстанцы оторвали насекомых, гнездившихся под затылками кха, и раздавили их. Процесс сопровождался глухими шипящими стонами пленников, явно испытывавших ужас.

Этцвейн отправился на поиски Корбы. Другой отряд уже захватил гаражи и склады провианта, а также пункт связи, где были найдены еще четверо кха. В отсутствие Этцвейна нападавших ничто не сдерживало, и троих циклопов уже забили насмерть кольями, вырванными из оград. Больше никто не сопротивлялся — повстанцы заняли лагерь с удивительной быстротой. Многих бойцов, так и не сумевших разрядить непосильное нервное напряжение, тошнило на пустой желудок. Опустившись на колени, они сотрясались мучительными потугами, кашляя и тяжело дыша. У Этцвейна тоже начался странный звон в ушах. Он приказал остававшимся в лагере женщинам немедленно подать горячую еду и питье.

Люди поели — не торопясь, с благодарностью судьбе, удивленно обсуждая невероятную легкость победы. Никто не веселился — все слишком устали, да и ситуация скорее озадачивала, нежели воодушевляла.

Насытившись, Этцвейн ощутил непреодолимую сонливость. Ему стоило большого труда не свалиться прямо под стол. Заметив стоявшую поодаль старуху Кретцель, он подозвал ее и спросил: «Куда подевались кха? Их тут было сорок или пятьдесят, а мы нашли только одиннадцать».

Огорченно всплеснув руками, переводчица пожаловалась: «Кха улетели на корабле, тому уже два дня. Какой тут был переполох, ты бы видел! Случилось что-то важное. К добру или не к добру — кто их знает?»

«А когда вернется этот корабль — или другой?»

«Мне никто ничего не объяснял».

«Давай-ка расспросим кха».

Они направились к баракам, где лежали связанные надзиратели. Десять часовых, столь предусмотрительно расставленные Этцвейном, сладко спали, все как один. Кха не преминули воспользоваться этим обстоятельством, лихорадочно пытаясь избавиться от пут. Этцвейн растолкал спящих пинками: «Вот так вы заботитесь о своей безопасности! Спите, как мертвые! Еще минута — и вы бы уже не проснулись!»

Старый Сул, один из бдительных часовых, угрюмо возражал: «Ты сам сказал, что они такие же жертвы, как мы. По справедливости, кха должны быть нам благодарны за освобождение».

«Именно это я и собираюсь им объяснить, — заявил Этцвейн. — Тем временем, с их точки зрения мы — озверевшие беглецы, напавшие на них и связавшие их ремнями».

«Вот еще! — бормотал Сул. — Не поспеваю я за твоими рассуждениями. Языком трепать ты горазд, нечего сказать».

Этцвейн приказал: «Затяните ремни потуже!» Обратившись к Кретцель, он продолжил: «Объясни кха, что мы не желаем им зла и считаем, что асутры — наш общий враг».

Кретцель в замешательстве всматривалась Этцвейну в лицо — по-видимому, она находила его просьбу нелепой и бессмысленной: «Зачем ты хочешь, чтобы я им это говорила?»

«Чтобы они нам помогли — или по меньшей мере не мешали».

Старуха покачала головой: «Я сыграю, но они не обратят особого внимания. Ты не понимаешь кха». Переводчица достала двойную свирель и насвистела несколько фраз. Кха прислушались, но поначалу не отреагировали. Помолчав несколько секунд, они обменялись дрожащими трелями и глиссандо, похожими на далекий щебет поссорившихся птенцов.