Читать «Арун. Храм рассвета» онлайн - страница 37

Два слова изистории. Пойми, в 1861 году отменили рабство, которое называлось крепостным правом. Кстати, все вышеизложенное там процветало. И так до 1891 года, когда реформа официально была завершена и земля роздана. Но через 14 лет тщеславные молодые люди вдохновляют бывших рабов на революцию.

Прошло еще 9 лет, царь решил, что Европа выполнит обещания и отдаст России Босфор, если она вступит в войну. И в 1914 году стали гибнуть самые сильные и здоровые.

Все те же тщеславные молодцы решили, что через 3 года самое время для следующей революции. А потом гражданская война: брат на брата. И, в общей сложности, около 20 миллионов мужчин и женщин ушло из жизни.

Понимаешь, раба очень легко и просто уговорить на революцию и гражданскую войну обещаниями лучшей жизни.

А потом большевики, и «вишенка на тортике»: 30 лет правления Сталина. Уже ушли рабы, но чему они учили своих детей? Не перечить, не думать, не возражать, не выражать свои мысли вслух и, обязательно, предавать. Ведь сталинские чистки строились, в первую очередь, на доносах. И 100 миллионов – как не бывало. Всяких: приличных и гаденьких, грамотных и ничтожных, инициативных и угодников.

А потом Он умер. Но до сих пор люди моего поколения держат в голове фразу: это «не телефонный разговор». Понимаешь, страх, не одно поколение – страх. Поэтому и идет все через пень-колоду: с инициативой плохо, а с разгильдяйством и равнодушием – все в порядке.

Я не знаю, когда у нас начнут различать свободу и волю, то есть, вседозволенность. Ведь свобода – это самоограничение.

Ты не смотри, что у нас появились очень богатые. Они в глубине души такие же нищие, как и все. Иначе не воровали бы в таком количестве. Только цивилизованный человек понимает, сколько ему нужно. Ничто так не вдохновляет алчность, как прошлая нищета и вседозволенность. О какой внутренней свободе можно говорить в стране, где практически не работает правосудие и стражи порядка? Руководителей государства не интересует человек, их интересует только население.

Понимаешь, 50-70-100 лет для истории мало, и для человеческой памяти оказалось тоже.

Когда миллионы людей сидели в тюрьмах и лагерях и столько же миллионов их охраняло, – о какой личности могла идти речь? Страх и рабская вседозволенность. Нетрудно догадаться об участи девочек и женщин в тех условиях.

– Ба, не расстраивайся, ты говоришь о том, что я читала.

– Катенька, извини, душа рвется. И запомни: читала и жила – это разные вещи. Может быть, лет через 50 здесь и будет демократия. Только сколько лет тогда будет тебе? Я так хочу, чтобы ты жила в свободной, цивилизованной стране.

– Ба, но проблемы есть везде.

– Я не о проблемах, я о существе жизни. Так хочу гостить у тебя в какой-нибудь из европейских стран.