Читать «Арт-терапия. Йога внутреннего художника» онлайн - страница 4

Ответ на этот вопрос читатель найдет в последующих главах. Поиск объяснений явления медитативного рисования потребовал длительной медитативной и аналитической работы как моей, так и специалистов Международной организации трансформации и развития сознания, пригласивших меня в 1991 г. на конференцию в Венгрию. Эта поездка открыла череду «случайных встреч» с духовными Учителями различных религиозных традиций. Каждая новая встреча предварялась испытаниями, похожими на мистериальные инициации древности, которые проходили адепты эзотерических (тайных) школ. Так, чтобы попасть на Венгерскую конференцию, я набрал необходимую сумму денег на авиабилет, но при этом исчерпал свои финансовые возможности. По стечению обстоятельств я прилетел в Будапешт за 6 дней до начала конференции и оказался в чужой стране без средств к существованию, уподобившись странствующему аскету. Эта ситуация стала хорошей школой жизни. Впервые л увидел жизнь глазами человека без дома, семьи, пропитания и знания языка. Длительные дневные прогулки на пустой желудок, бессонные ночи на вокзалах и скамейках в скверах сделали эти дни непрерывной медитацией. Я как бы вышел из обычного течения реки жизни и приподнялся над ней. Так, наверное, воспринимает величие океана летучая рыба, когда выпрыгивает из воды и парит в стихии воздуха, созерцая в морской пучине своих соплеменниц. Она видит и представителей отличной от нее формы жизни и иного сознания — птиц, парящих рядом и имеющих другие жизненные цели. Возвращаясь в родные глубины, она несет частицу этого волшебного переживания, которое заставляет ее вновь и вновь подниматься к поверхности и взлетать, чтобы обрести прекрасное чув-

10

Предисловие

ство свободы полета. Так было и со мной. Тогда я пережил на своем опыте глубину и мудрость одного старого дзэнского афоризма.

Когда Мастера дзэн спросили, что же такое жизнь в состоянии дзэн, он ответил: «Когда я голоден, то ем, когда я устал — сплю». Я бродил по романтическим старинным улицам одного из красивейших городов Европы — Будапешта, и благодаря особенностям моего «аскетического» бытия восприимчивость к происходящему в окружающем мире (видимом и невидимом) обострилась чрезвычайно. Своим внутренним зрением я воспринимал информацию, на протяжении столетий накопившуюся в стенах древних замков и дворцов. Так появилось ощущение одновременного присутствия в разных исторических эпохах. Разнообразие костюмов людей, темпа жизни — все эти переживания как бы растворяли мое присутствие в современном мире и делали «человеком-невидимкой». Особенно сильно это ощущалось ночью, когда город засыпал и я поднимался на крепостную стену старинного замка, возвышающегося над городом и отделенного от него излучиной серебрящегося в лунном свете Дуная. Я вглядывался в ночной город, в башни со шпилями и думал о том, сколько поколений людей рождалось в этих домах-старожилах под черепичными крышами, проживало свою жизнь и умирало, так и не получив ответа на вопрос: «Зачем они пришли в этот удивительный мир, наполненный радостью и страданием?»