Читать «Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.» онлайн - страница 126

Хронология и причинная связь событий последних лет Анийского царства определяются с большим трудом. Сведения, исходящие от Скилицы, Аристакэса Ластивертци и Матфея Эдесского, далеко не совпадают, а иногда противоречат друг другу. Действительную последовательность событий приходится восстанавливать порой умозрительно, отсюда — гипотетичность некоторых выводов.

Аристакэс описывает приход к власти Константина Мономаха. Он знает, что в первый год его правления восстал Маниак, но рассказ о его мятеже завершает словами: «Это случилось в начале царствования Константина, когда по нашему счислению был 490 год. А через три года пришел конец стране нашей армянской, ибо в один год распрощались с этим миром оба родных брата, Ашот и Йовханнэс…. 490 г. армянского летосчисления соответствует 11 марта 1041 — Юмарта 1042 г., Мономах в действительности начал править в июне 1042 г., а Маниак пал в битве в 1043 г. В той же главе Аристакэс называет дату окончательного завоевания Анийского царства — 494/1045 г.; 494 г. соответствует Юмарта 1045 — 9 марта 1046 г. У Матфея Эдесского Мономах начал править в 492/1043 г., в том же году поднял восстание, а затем погиб Маниак. Тогда же Гагик отправился в Константинополь, а в 493/1044 г. против Ани было выслано войско под командованием евнуха-паракимомена. Паракимомен зимовал в Олти, так что сдача Ани падает на следующий, 1045 г.. Скилица называет одну дату — XIII индикт (1 сентября 1044 — 31 августа 1045 г.), когда началась война против Ани и когда она, в его представлении, и закончилась события изложены так, что они непосредственно следуют одно за другим. Таким образом, завоевание Ани произошло в 1045 г. — это подтверждается сведениями трех независимых друг от друга авторов. Начало же военных действий мы датируем 1044 г., в согласии с Матфеем Эдесским и полагая, что смена военачальников (см. ниже) произошла в один год.

Скилица изображает Анийскую войну как столкновение между императором и «миролюбивым, ничего враждебного не предпринимавшим топархом Ани». Гагик II признавал себя вассалом, он стал «другом и союзником» империи. Император действовал в качестве правопреемника (διάδοχος) Василия II. Картина, которую рисуют армянские авторы, сложнее — в этом противоборстве самым действенным образом участвуют Саргис Хайказн и католикос Петрос Гетадардз. «Коварство» этих последних берет верх над «незрелостью ума или боязливостью» Гагика. Это обстоятельство придает изложению Аристакэса, Матфея Эдесского, да и поздних авторов, так или иначе затрагивающих тему, специфический характер. Увлеченные нравственным аспектом, они драматизируют события и излагают факты применительно к своей этической концепции. В представлении Матфея Эдесского, сама идея Анийской войны была внушена Мономаху Саргисом: «Вызови к себе в Константинополь Гагика, якобы желая выказать ему свою любовь, и тогда ты сможешь отнять у него хитростью город Ани». Но независимо от характера изложения расстановка политических сил в Анийском царстве передана, по-видимому, верно: Гагик покинул страну и отправился в Константинополь, поддавшись уговорам Саргиса Хайказна, в то время как Вахрам Пахлавуни и его окружение всячески отговаривали царя от этого шага. Со своей стороны, Константин Мономах старался заманить Гагика в Константинополь.