Счастливее Тщебебы в мире нет:у гробика сидит в расцвете лет. Уложен в гробик розовый бутон. Тщебеба не хотела, чтобы он на Аниаре цвел.И входит Йаль. Она в расцвете лет. Она глядит на нерасцветший цвет и говорит, спокойна и тверда: - Тебя ждет дом, а мы должны всегдана Аниаре жить.И входит Гено. Речь ее светла: - Дитя, к тебе я с уваженьем шла:перед тобой личины не нужны, одни лишь ты, не ведая вины,на Аниаре спишь.Исчезла Йаль, и Хеба подошла. Она стояла молча у стола. Смотрела, как спокойно спит дитя, ко Дню всех дней пространствами летя от Аниары прочь.
42
Песня Либидели перед зеркалом
Ах, суть моя сокрыта в недрах. Придешь ли ты когда-нибудь?Явись ко мне упорным, щедрым — тогда в мою проникнешь суть.Ты скачешь к Лире без оглядки, но только, рыцарь, не забудь, что суть — под шелковою складкой, что достижима эта суть.Что Лира, звездные распутья? К моим дверям держи свой путь, ведь суть — в природе нашей сути, и достижима эта суть.Войдешь, и я тебя согрею. Пускай глядит в окошко студь — и студь, и синь мы одолеем. Мечта и та мне греет грудь!О, как бы я любви хотела! Поклонники постыли мне. Как излюбили это тело и в рифмах, и на полотне!
43
При Миме поштукарили мы всласть: сидим да на экранчики глядим, не нужно делать ничего самим — нам подадут и муки, и борьбу. И ощущений дьявольских вкусив, и привкус крови чувствуя во рту, мы просим операторов сменить пластинку, запустить другой мотив, приятненький, блюдя для объедал разнообразье: радостный рассвет сменял ночную смерть, как бы в ответ страдающим вдали, откуда шквал за шквалом к нам с вестями долетал. Среднеарифметический итог не так уж плох. И коль на то пошло, напроцветавшись, Гонд вполне созрел, чтоб по нему прошло дозором зло.С экранов беспристрастных к нам рвалисьКсиномбры сногсшибательные муки.Мы претворяли, устремляясь ввысь,чужие муки в образы и звуки.Огонь Ксиномбры, Дорисбурга пламяиспепелили Миму навсегда.Мы жертвы провожали в смерть глазами.Набьет гиена брюхо без труда,хотя убийств, как лев, не совершаети совести своей не сокрушает.В какой ни порезвились мы резне,в каких ни побывали мы боях —не перечесть. Смотрели, как в огне,упав, поднявшись, люди устремлялисьв атаку на очередной волне.Передавала Мима все подряд, не путая частей, без искаженья. Порой с экрана доносился смрад, натура вызывала отвращенье. Но мерзких дел настолько было много, что в памяти лишь худшие остались. Запоминали мы вершины зла, все остальное бездна погребла.
