Читать «Англо-русский роман» онлайн - страница 91

— Ну всё, давай, до свиданья.

Услышав такое из уст англичанина, обе Тани прыснули от смеха.

— Ты что хамишь? — спросила Таня.

— Я не хамлю, просто сказал «до свиданья».

— Нет, ты сказал «давай, до свиданья», а это уже совсем другое, это значит, ну что-то типа back off, leave me alone.

Господи, подумал Дэвид, ну что за язык такой. Учишь, учишь, а всё равно на каких-то мелочах прокалываешься.

Удобно устроившись в просторном салоне бизнес-класса, Дэвид с облегчением вздохнул: наконец-то он сможет спокойно пообщаться с дочерью, целый месяц счастья впереди.

— Какой замечательный у тебя вчера получился праздник, — начал он разговор, столько гостей, подарков. Тебе какой больше всего подарок понравился?

— Ой, да я все даже разобрать не успела, мы вчера так поздно легли спать, а сегодня вставать рано, чуть в аэропорт не опоздали. А вообще мне больше всего танец мамы с папой понравился. Я когда смотрю, как они танцуют, — тут Танюша сделала паузу, подбирая слова, чтобы лучше выразить свой восторг, и у неё это получилось, — я просто задыхаюсь, у меня сердце замирает, так красиво.

— Да, классные у тебя родители, особенно папа, всё умеет — и в хоккей играет, и танцует отлично.

Уловив в голосе Дэвида нотку зависти, чуткая девочка достала из рюкзачка медвежонка в зелёной майке, подаренного ей в январе, ткнула его потёртой крепкой любовью мордочкой Дэвиду в плечо и произнесла:

— Не расстраивайся, Дэвид, ты ведь тоже мой любимый и единственный…

— Медведь?

— Нет, не медведь.

— А кто, — спросил с тайной надеждой Дэвид, — неужели человек?

— Почти что, — ответила хитрая девочка. — Англичанин. Englishman.

Наполненный радостью общения с дочерью первый летний месяц пролетел быстро, особенно последняя проведённая в доме на побережье неделя. Такого сильного ощущения счастья «здесь и сейчас» как в эти семь солнечных дней в Торкей, Дэвид не испытывал никогда. Словно пытаясь наверстать упущенное за десять лет несостоявшегося отцовства время, он составил для дочери насыщенную программу, которую они с энтузиазмом реализовывали: музеи, картинные галереи, тематические парки, пешие и велосипедные походы по живописным окрестностям, обеды в уютных ресторанчиках на побережье, и обязательные вечерние прогулки по набережной. Отец и дочь очень сблизились, Дэвид с удивлением открывал в Танюше всё новые признаки родства, причём не только кровного, но и «родства душ», она разделяла его музыкальные вкусы, ей также нравилось фотографировать море и бабочек, она даже приобщилась к его чисто английскому увлечению bird-watching.

Многочисленные обитатели семейства Баркли приняли Танюшу как родную, хотя в данном случае прямоё значение этого слова приходилось скрывать: о том, что девочка родная дочь Дэвида знала только Лиза, для остальных она была просто дочерью его русского друга. Однако серые глаза удивительно чистого оттенка и пышные каштановые волосы с пшеничными прядями однозначно говорили о том, что эта русская девочка «одной с ними крови», но деликатные представители «братства Маугли» не задавали Дэвиду лишних вопросов. Только однажды мудрая тётя Эмили, которой недавно перевалило за восемьдесят, сказала: