Читать «Ангелы плачут над Русью» онлайн - страница 33

— Не догоните.

— Это почему?

— Олег не Половецким шляхом пошёл, а вдоль Дона. Щас уже, должно быть, Кривой Бор миновал. Вам его не догнать.

— К Ногаю подался? — зло прищурился князь Александр.

— Нет, к Телебуге.

— Так зачем же Доном?

— Чтоб тебя перехитрить. Где Икорец в Дон впадает, там он должон повернуть на Сарай.

— Ах, сукин сын! — выругался князь. — Симон! Верни Семён Андреича!

— Что случилось, княже? — с порога спросил боярин.

— Отбой дружине!

— А почему?

— Отбой, кому говорят! — рассердился князь Липецкий. — Не догонят они воргольского супостата. Хитёр, собака, Доном пошёл, через Тешев лес, Кривой Бор и Икорец. Знаешь такую речку?

— Знаю. Тогда, конечно, уже не догнать...

Семён Андреевич, Василий Шумахов и Севастьян Хитрых пришли к Александру Ивановичу, который продолжал допрашивать Рвача. Увидев бояр, князь кивнул на предателя:

— Что делать с ворогом?

Рвач узнал Севастьяна. Он всего раз видел его с Олегом Воргольским, но запомнил. И в его подлой душе зашевелилась было надежда.

— Да Дёжкину отдадим, что кроме делать, — пожал плечами Семён Андреевич. — Уж тот-то с ним разберётся, тем боле соскучился по работе!

Пленный молчал: надежда на спасение улетучивалась. Севастьян смотрел на него с презрением, и Рвач понял, что смерти не избежать.

— Симон, зови Дёжкина! — приказал князь Александр.

Пришёл звероподобный палач. Рвач при виде его задрожал.

— Кирей, — указал пальцем на предателя князь. — Возьми этого супостата. Прилюдной казни не надо — нечего народ тревожить. Отведи его подальше в лес и там удави.

Дёжкин взял Рвача за шиворот и, как мешок с мякиной, потащил из горницы. Выйдя на улицу, он поставил несчастного на ноги и, толкая в спину, повёл прочь от изб в лес.

Рвач тихо всхлипнул:

— Кирей, дружочек, отпусти, озолочу!..

Палач вместо ответа так двинул его по спине, что пленник упал. Дёжкин снова поднял его, посмотрел по сторонам — нет ли кого поблизости, и схватил свою жертву за горло.

Рвач захрипел. Зрачки его закатились под веки, неестественно и страшно обнажились белки. Из носа и рта пошла пена. Потом шея хрустнула, и Рвач затих. Дёжкин бросил бесчувственное тело на землю и, вернувшись к князю, доложил, что дело сделано.

— Семён Андреевич, — приказал Александр боярину. — Пошли утром смердов, пускай закопают эту падаль...

Рвач пролежал в беспамятстве всю ночь, но, едва забрезжил рассвет, очнулся. Он попытался приподняться, однако шея не держала голову, и во всём теле стояла невыносимая боль. И всё же страх пересилил боль. Нечеловеческим усилием Рвачу удалось сесть, но голова беспомощно болталась — падала то на плечи, то на грудь, то запрокидывалась назад. Дикая боль и единственная мысль: «Как же избавиться от пут?..»

Посидев ещё некоторое время, Рвач кое-как приспособился держать голову. Потом, упираясь пятками в землю, он подтащил тело к стволу берёзы и, скользя по граве, с великим трудом поднялся на ноги, опершись спиной о дерево, принял более-менее устойчивое положение.

Вокруг ни души. Только просыпающийся предзимний лес постепенно наполнялся щебетом птиц. Рвач нащупал на стволе крепкий сук и, воткнув его в узел за спиной, начал медленно перетирать верёвку.