Читать «Амур-батюшка. Книга 2» онлайн - страница 284

— Снег чтобы не приставал… Вода попадет, тозе худо не будет.

Улугу дал еще Егору палку с наконечником из сохачьего рога и с колесиком из черемухового дерева.

Но самым дорогим и затейливым подарком была геда с древком из черной березы. К геде был деревянный чехол для наконечника, резной, расписанный красными и синими рожками, с деревяшкой на веревочке в виде поплавка, чтобы затыкать за пояс, когда снимаешь чехол и вешаешь его к поясу на охоте. Но нужней всего Егору были лыжи.

— Егорка, геда тебе даем, ты будешь охотник, как Бельды. Бей медведя! Только не обижай. Смеяться над нашим медведем не надо. Медведь — хороший человек. Он тут хозяин. В тайге нет другого хозяина, — говорил Писотька. — Когда бьешь, скажи потихоницьку: «Хорошенько, хорошенько повернись, сердце мне подставь». Так скажи. Если медведь сердится, скажи: «Потише, потише!» — и бей! Потом мясо, жир снимаем. Его не помирает! Только мясо отдает. Да, Егорка! Медведь тебя любит!.. Мы слышали! К тебе идет. Ты лапу ему в рот давал.

— От кого же слыхали? — спросил дед с удивлением.

— У-у!.. Слыхали, дедушка, вы тозе медведя играли, как наса! Его толкали из берлоги. Потом веревками вязали, на лапу рукавички надевали. Который человек медведя играет — самый хороший!

Дверь тихо приотворилась.

— Ну иди, иди, — сказал Егор.

В дверь пролез пегий мохнатый медведь. Он вырос, отъелся. Обычно Егор держал его на цепи, но часто спускал. Как огромная собака, зверь подошел к нему, лизнул валенки и лег. Он оглядел гольдов. Выражение глаз у него хитрое и злое. Он сморщился, подымая ноздри, оголяя зубы.

— Ну, Писотька, играть будешь с медведем? Ну-ка, давай! — сказал Егор.

— Цо таки? — отпрянул гольд.

— Играй с ним. Он тебя не сломает. Мишка, будешь бороться?

— Цо таки? — заметался Писотька за столом.

Все засмеялись.

— Он ученый! — рассказывал Егор. — Скажи ему: дров принести или воды — он знает. Только не знает, когда кончать работу. Надо сказать: «Хватит!» А то будет таскать, всю избу завалит. Один раз воду таскал, забыли ему сказать, он все залил. Кадушка полна, а он все льет да льет. А ну, Васька, возьми бандурку, а ты, Петрован, бубен, да сыграйте, а Михайло Иваныч станцует, потешит гостей…

* * *

Гости разъехались. Остался погостить один Улугу.

Егору захотелось сходить с Улугушкой в тайгу на новых широких, обшитых мехом лыжах с белыми торчащими наконечниками, секущими снег.

— Надо в обновах на зверя сходить. А, Улугушка? Теперь кто кого перегонит?

— В обновах счастье тебе будет, хорошо охотничать начнешь. Ты на своих коровах худо ходил.

Егор показал гольду новый охотничий снаряд: сплел новую тонкую сеть.

— Одному тебе скажу. На соболей пойдем по старинке, по-русски, с сеткой и с колокольцами.

Улугу удивлялся. Русские пришли: кроме лаптей и сохи, нет ничего. А оказывается, умеют на соболей охотиться. Но зачем колокольчики? Разве соболь конь, чтобы с колокольцами бегать?!

Улугу чувствовал, что, оказывается, еще не совсем знает Егора. Гольд смотрел на тяжелые, широкие, словно разбитые работой, руки мужика. Они сумели вспахать релку и построить мельницу, сумели сплести и тонкую сетку на соболей. Пальцы толстые, а плетут ловко. Пешком через всю Сибирь прошел… Откуда он пришел? Где это место? Все там такие, или один Егор такой родился, другие не похожи на него?