Читать «Амадо» онлайн - страница 33

Две знакомые ей гадючки проводили ее до леса, но дальше не поползли: там начиналась земля людей, и им было страшно оказаться в тех местах, где эти двуногие могут убить просто так, животные ведь никогда подобного не делают.

Все проведенные в обители годы ничем не отличались от ее первого тревожного дня: утреня в два часа ночи, короткий сон, снова молитва, трапеза, состоящая обычно из хлеба с пивом, физический труд, молчание и сон. Семь обязательных служб в день и потная ночь в большой общей келье: жесткие матрасы и вечная монастырская роба, более - ничего. Прожив в монастыре пятнадцать лет, Лючия так и не смогла понять, почему вместо солнца и свободы ее сестры выбрали узкие каменные соты, где кроме монастырского меда эти черно-белые пчелы никогда не рождают себе подобных и заботятся лишь о строгом соблюдении порядка и поддержании высоких нравственных устоев, заключающихся в беспрекословном подчинении мужеподобной и строгой настоятельнице. Лючии казалось, что все они просто спрятались от мира: кучка несчастных женщин, каждую из которых создатель наделил волшебным даром материнства, специально придумав для нее две чудом наполняемые чаши, способные накормить не меньше десятка слабых и беззащитных младенцев.

- Я хочу иметь детей, поэтому я ухожу, благословите меня, - однажды обратилась к аббатисе Лючия. - Я еще не знаю мужчин, но мне кажется, что любовь к ребенку гораздо выше иных, заложенных в женщине, чувств. Может быть, женской природе и не достает мужской силы и твердости, но зато она более преданна, вынослива и терпелива.

- За воротами монастыря тебя никто не ждет и не защитит, - отвернувшись от девушки, холодно заметила та. - Ты и представить себе не можешь, сколько там зла и несправедливости.

- Я читала о том, что в мире всего поровну, - уверенно возразила Лючия. - Я пойду искать свою счастливую половину. Здесь я задохнусь, здесь вообще ничего не происходит.

И замолчал от удивления ветер, и медные травы рассыпались по полю одинокими старыми монетами, и только дождь заплакал от радости: уж кто-кто, а он точно знал, что как вода точит камень, так и надежда бывает сильней, чем самые древние истины, написанные поколениями таких же смелых и юных, если, конечно, не упадут эти юные при первом же сильном ударе грома, а вот, кстати, и он, и слова-то какие все знакомые, не из притчей ли это Соломоновых: " Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми." Провожающие девушку монахини укрывались от дождя плащами, тихо молились и плакали, но было похоже, что жалеют они не ее, а самих себя. Ни у одной из них не хватило сил и дерзости вылезти из-под монастырского панциря и в одиночку, обнаженной, отправиться в ту сторону, которую люди почему-то называют жизнью и где у радости всегда запах усталого пота, а любая борьба никогда не обходится без крови и бордовых, незаживающих ран.