Читать «Альманах немецкой литературы. Выпуск 1.» онлайн - страница 151

А писатели? В эпоху, когда потребление приобретает тотальный характер, ощущается недостаток «новой литературы», «которая в решительном отказе от этого потребительства черпала бы свою мощь» — так уже в 1981 году писал Бото Штраус в своей книге «Парочки, фланеры», книге, которая как никакая другая предвосхитила эстетические и идеологические дискуссии 80-х годов. Тогда же Штраус предупреждал: «Там, где письменность вообще утрачивает свое центральное значение для культуры и наслаждению от игры эстетическими знаками и образцами, наслаждению прекрасным грозит опасность быть отравленным… продуктивная память, которую искусство дарует каждому, не развертывается, а сжимается до такой степени, что уверенно может быть уподоблена тому «пассивному архиву», каким является память «телевизионного человека».

Грозящая утрата, медленное исчезновение. Утрата памяти и интереса, повсюду поверхностность и изобилие. Как прикажете все это воспринимать? Порой, когда в руки попадается литературная хроника прошлого, возникает двойственное ощущение — в равной степени утешительное и пугающее. Утешительное, так как, по-видимому, во все времена тот или иной наблюдатель оказывался перед фактом «чрезмерного литературного перепроизводства» и, несмотря на это, вновь и вновь упрямо пытался сделать какой-то выбор. Пугающее, поскольку в качестве читателя последующей эпохи погружаешься в хаос неизвестных тебе имен, названий книг, упований — нагромождение давно утерянных шифров.

Что было бы, если бы через пятьдесят, семьдесят, сто лет мои записки попали в руки случайному читателю? По всей вероятности, тот увидел бы сплошные курьезы, раритеты, экспонаты для кунсткамеры. Или все же нет? Будут ли еще иметь вес те или иные писательские имена? Может быть, о наших книгах будут говорить как о знакомцах по старому доброму времени? По тем восьмидесятым годам, когда еще существовала интересная литература…

Существует ли она вообще: литература 80-х годов? Классификация процесса литературного развития по десятилетиям, «периодизация» на основе чисто календарных данных, как правило, ставится многими критиками под сомнение. «Кто считает разработку периодизации обременительным занятием (и таких немало)», — писал в 1987 году литературовед Хельмут Кройцер, тот с удовольствием иронизирует над теми вымученными решениями, которыми пробавляются при рассмотрении литературы второй половины столетия как германистика, так и литературная критика, рассуждающие, в надежде выйти из затруднительного положения, о литературе 50-х, 60-х, 70-х годов. Кройцер возражает скептикам, считая, что подобное членение литературного процесса — по десятилетиям, если не относиться к нему слишком строго и однозначно, — может оказаться исключительно плодотворным и полезным.

Итак, о литературе 80-х годов: Райнхард Баумгарт в своем ответе на мой (наряду с прочими) доклад «Эпоха обломков» задается вопросом, «может ли и должна ли на определенном временном отрезке существовать единая литература, или же мы создаем это единство, исходя из соображений удобства и любви к порядку?» Напрашивается подозрение, «что как не было литературы 80-х годов, так и не будет литературы 90-х годов, что все это — лишь порожденная стремлением ко всеупорядочению система дат и чисел, существующая в наших головах». Возможно. Впрочем, речи о «единой литературе» я и не вел; да и Баумгарт вскоре тоже приходит к выводу: «Эта вдолбленная в нас десятичная система исчисления за прошедшие десятилетия на удивление много дала для понимания литературного развития».