Читать «Алло! Северное сияние?» онлайн - страница 34

– Хорошо, – сказала ему Еся таким покорным и безропотным голосом, что Юрий даже хмыкнул, что называется «про себя», и внимательно посмотрел на Есю, но та… сделала вид, что не заметила.

Конечно, длинный свитер на девушке – не лучшее украшение её фигуры, но когда на сотни вёрст девушка одна, а свитер очень похож на мини шерстяное платье, под которым тонкое трико и небольшие резиновые сапожки, то вид получается довольно привлекательный для мужских глаз.

Вещи от огня костра очень быстро задымились паром. Солнце, не по-осеннему тёплое, грело сверху. Григорич сразу определил температуру, смочив во рту указательный палец, как это делают для проверки ветра, и сказал авторитетно:

– Однако градусов пятнадцать будет.

Посмотрел на уходящее солнце и добавил:

– Да и ночь не холодная будет.

Посмотрел перед собой немного вниз, под ноги, и ещё добавил:

– Так и мошкары поменьше уже.

– Так и выживем, Тригорин? – спросил Юрий.

– Так и обязательно, – сразу поддержал он, глянул в сторону другого костра, который дядя Теня и его товарищи развели метрах в тридцати от них, сказал чуть презрительно, – вона… мошкара-то главная здесь.

Юрий вытащил из ножен свой охотничий нож, огляделся вокруг, словно место подбирая, сказал Тригорину тяжело:

– Капитана всё равно хоронить надо. Хоть как. Не валяться же ему посреди тундры?..

– Надо, – согласился тот, – пойду, у тех спрошу, может у кого что-то типа лопатки есть?

– Глупо, – сказал Юрий, но Тригорин ушёл к другому костру.

Простоял он там в виде просителя совсем немного, уже сразу от дяди Гены раздался громкий голос:

– Да сбросить в реку, и всех делов! Тоже мне, нашлась тут похоронная команда! Он, сволочь, всех нас здесь похоронил, лошадь слепая! Протоки не заметил! Декламировал там – кладу катер на левый борт! У би-ил бы!!!

Юрий ушёл на следующий пригорок, там высмотрел место посуше и повыше, вонзил нож в мох. Нож вошёл хорошо, мягко и вязко – повезло, пригорок был земляной, не глина. Скоро туда, волоча труп капитана за плечи, пришёл Тригорин. Тело осторожно положил рядом с местом будущего захоронения, сказал тяжко:

– Не дают ничего, даже ножа. Злые люди.

От костра предпринимателей очень часто слышались какие-то едкие реплики в их сторону. Юрий не обращал внимания, резал ножом землю, потом вместе с Григоричем вынимал её оттуда ладонями.

– Ты, Григории, кто по национальности? Коми?

– Да как коми, – почесал тот свой затылок, – не совсем и коми… отец коми был, мать из хантов… Вон тётя Настя, та чистая зырянка, а я так… наполовину.

– Давно на госзаказнике работаешь?

– Так, если по сезонам – второй пошёл. Я там зверюшек кормлю, да иногда Насте помогаю, она варит, ухаживает за всеми.

– А по жизни кто?

– Так по жизни зыряне мы, – удивился он вопросу.

– Да нет, я про работу, специальность?

– Работу? Работу всегда хорошо выполнял, всякую работу. На селе работал. Вначале на Иртыше сидели, потом сюда перебрались, выше… на Иртыше закрыли наше село, мы и перебрались.

– А живёте где, в городе?

– Так в городе, – согласился он, словно удивляясь вопросу, – на селе бы жил, да скотины нет… была бы скотина, на селе бы жил.