Читать «Алитет уходит в горы. Роман в двух книгах» онлайн - страница 228
Тихон Захарович Семушкин
Пиляк быстро собрался, и они пошли вдвоем.
Подходя к ущелью Птичий Клюв, они увидели над камнями тонкую струйку табачного дыма и заметили человека, лежавшего в камнях.
В камнях лежал Алитет. На всякий случай он все-таки пришел в обусловленное место. Он лежал здесь уже несколько дней, со смутной надеждой встретить Брауна. Правда, он знал теперь, что Браун — обманщик, и все же тайная надежда и безвыходность привели его в это ущелье.
Алитет лежал на камне и разглядывал тихое, спокойное море. Но горизонт был чист. У Алитета даже глаза заболели, так напряженно он всматривался в море.
Здесь, вдали от людей, Алитет обдумывал пути своей дальнейшей жизни. Он вспомнил старика Лёка, который оказался крепким человеком. По слухам, как ни уговаривали его пойти в артель, он не пошел.
«Лёк — разумный человек. Если Браун и в это лето обманет, придется продавать пушнину русским через Лёка. Русские все-таки торгуют с ним. Они продают ему товаров сколько он хочет, а мне — только на два песца. Гм! Как будто эти русские приехали сюда совсем не за песцами. Безумные, они не понимают, что таких песцов, как у меня, ни у кого из охотников нет. Ого! И сколько их у меня! Я передам, чтобы Лёк приехал ко мне в гости, и поведу с ним большой разговор».
Алитет перевел глаза на пещеру, где была спрятана пушнина, и вдруг увидел шедших по берегу людей. Как самка, спасающая своих детенышей, Алитет, чтобы отвлечь охотников от норы, бросился бежать на прибрежную гальку. С камня на камень, он несся, как горный баран.
Встретившись с Пиляком и Омрытагеном, он сказал:
— Место себе ищу. Переселиться хочу из Энмакая.
— Плохое место здесь, — сказал Пиляк. — Люди никогда не жили здесь. И дед мой не помнит, чтобы здесь стояли яранги. Дурное место.
— А вы куда идете? — перебил его Алитет.
— На Праздник Говоренья велели приходить.
— Хе! И ты, Омрытаген, на Праздник Говоренья? — ехидно улыбнувшись, спросил Алитет.
Он хотел им сказать, что они глупые, зря подошвы стирают, но, лишь подумав об этом, сказал совсем другое:
— Идите, идите! Все идите. И Ваамчо собирается. Только захватите с собой учителя. На русский праздник без русского не примут, зря проходите.
Путники кивнули головой в знак согласия и пошли.
В Энмакае их встретил Ваамчо, и все они, шумно переговариваясь, направились в школу.
— Дворкин! — сказал Ваамчо. — Пришли. Вот они. Теперь можно выезжать?
— Садитесь, садитесь, товарищи, — приветливо приглашал Дворкин, подставляя делегатам стулья. — Попьем чайку и поедем. На вельботе поедем.
Омрытаген и Пиляк посматривали на русского учителя и робко стояли, не решаясь сесть.
— Садитесь! — оказал Ваамчо и сам сел на стул с таким знанием дела, что гости удивились.
Они напились чаю с хлебом, который они считали лакомством, и Дворкин начал собираться в дорогу.
Омрытаген и Пиляк слышали уже об энмакайском самоходном вельботе, — слух быстро идет по берегу. И теперь их нетерпение скорей увидеть этот самоходный вельбот разгорелось до предела.