Читать «Аленкин клад. Повести» онлайн - страница 81
Иван Тимофеевич Краснобрыжий
Две недели Демьян Михайлович чувствовал себя на седьмом небе. На заводе за это время он развернул такую деятельность, даже Осокин ахал. Самым значительным в стараниях Пилипчука было событие номер один: выпуск продукции по новой технологии. Но Демьян Михайлович по-прежнему не унимался. Он с лаборантами сутками просиживал над новыми опытами. Цель в работе преследовал одну: ужать до минимума сроки изготовления фронтовой продукции.
Работа с полной отдачей сил, ума, воли настолько захватила Демьяна Михайловича, что он даже забывал о сне и пище. Ему в те дни хотелось искупить перед Родиной ошибки юности и с чистым сердцем прийти на бюро горкома. Так бы все, наверное, и случилось, но проклятая трусость снова явилась к нему на порог в образе трясущегося старика, заросшего седыми волосами, как трухлявый пень мхом. Явилась она к нему за день до бюро горкома и беззубым ртом зашамкала:
— Вот, дорогой коллега, мы и свиделись. Я еще тогда предсказывал вам блестящую карьеру. Кхе-кхе-кхе…
Если бы сама смерть пришла к Демьяну Михайловичу, он бы, пожалуй, так не растерялся, как испугался визита Валерьяна Северьяновича.
— Чего вам еще надо? — пролепетал Пилипчук. — Говорите быстрее. Я тороплюсь…
— Успеете.
Валерьян Северьянович, оставив промеж ног на пороге лужицу, пронес дряхлое тело к дивану и, с трудом опустившись на него, потухшими глазами уставился на Пилипчука.
— Вы зачем пришли? — тверже спросил Пилипчук. — Говорите скорее. Я тороплюсь…
— А мне спешить некуда. На бюро горкома меня не ждут. Завод на моих плечах не держится…
Рука Демьяна Михайловича потянулась к бронзовой статуэтке Котляревского, которая стояла на столе, и, едва ощутив ее тяжесть, обмякла. Валерьян Северьянович, осклабившись, прошипел:
— Не ш-ш-ша-ли-те-е…
— Зачем пришли? Уходите вон или я…
— Духу не хватит. А привела меня забота очень простая. Вы, надеюсь, не забыли Зосю? Зосю Пилипчук?
Прошлое, вычеркнутое из памяти и сердца, во весь рост встало перед Пилипчуком и закричало голосом Оксаны: «Гнать перерожденца из комсомола!» И не только подало голос, ударило по-предательски в самое больное место. Демьяну Михайловичу хотелось схватить за облезлый воротник дырявой шубенки Валерьяна Северьяновича и дать пинком под определенное место, но проклятая боязнь выглядеть перед коммунистами укрывателем прошлого сделала роковое дело. Пилипчук присел за стол и трясущимися руками обхватил голову.
— Не стоит себя казнить, коллега, — советовал Валерьян Северьянович. — Вы должны радоваться…
— Чему?
— У вас есть сын.
— Сын?
— Зося вырастила его одна. Восемнадцать лет парню…
— Пусть я буду хамом, подлецом… Но я… Я не знал, что она осталась беременной…
— Зося поступила благородно, как настоящая дворянка. Осуждать ее за это вы не имеете права. Свои люди не дали ей погибнуть. Они сделали ее врачом.
— Какого вам черта надо от меня?..
— Очень немножечко. Вашего сына Бориса могут завтра одеть в солдатскую шинель и отправить на фронт…
— Кончайте! — вскочил из-за стола Пилипчук. — Еще одно слово…