Читать «Алексей Щербаков Интервенция» онлайн - страница 72

— Поехали!

Риккардо сел за руль, Сергей рядом, Джекоб с Васькой разместились на заднем сиденье. Кукушкин несколько опасливо косился на девчонку, пока она не хлопнула его по плечу:

— Парень, не парься! Я тебя сегодня есть не буду!

Как ни странно, после этого трамвайщик несколько успокоился.

Риккардо выехал на набережную Робеспьера, и тут у Джекоба отвисла челюсть. Тут стояли две безобразные скульптуры. Он слыхал, что их запузырил какой-то то шибко известный — здесь и в Америке тоже — русский служитель муз. Он наваял их в память о жертвах сталинского тоталитаризма. По мнению Джекоба, возможно, Сталин и был чудовищем — но в любом случае не стоит в память о его жертвах ставить такую бездарную гнусь. Особенно в этом городе, где было с чем сравнивать.

А теперь скульптуры были разрушены. Это был не взрыв — да, и какой взрыв! В двух шагах от штаба он не прошел бы незамеченным. Тут было нечто другое. Головы статуй, которые в цельном виде претендовали на сходство с египетскими сфинксами, отсутствовали. Казалось, что их откусила какая-то чудовищная челюсть. Да и бока скульптур были истерзаны в клочья.

— Добрались, до этих выродков, — злорадно хмыкнул Кукушкин.

— Кто?

— Да уж найдется кому. Ты вот…

— Джекоб. Можно — Яков.

— Ты вот, Яша, в горы ходил? Знаешь, как там бывает — маленький комочек снега кинешь — а в результате идет такая лавина, что сметает города. Я вот боюсь, лавина-то и пошла. Ну, да ладно… Помолчав, он продолжил.

— Вас, наверное интерсует, кто я такой, шибко умный для работяги? Я вообще-то Герцовник, Педагогический университет закончил, факультет истории. Но учителем работать в России — дело дохлое. Кушать-то хочется. А тут увидел объявление: курсы водителей трамвая. Зарплата что надо. Я и пошел. Когда в парк явился, думал — увижу суровый рабочий класс. Ага. Панки, хиппи с гитарами, какие-то там буддисты… В общем, было весело, пока весь этот бардак не начался.

— А почему ты не уехал? — Спросил Джекоб.

— Уехать? А на кой хрен? Это мой город. Мне от него деваться некуда.

Машина миновав Литейный мост, катила по узкой улице, по середине которой были проложены трамвайные рельсы.

— Видишь эту колею? Я тут знаю каждый метр. Сколько раз на своей колымаге мотался. Вон, на том углу я с «мерседесом» поцеловался.

— И что?

— А ничего! Трамвай — он ведь как танк. Одним «мерсом» на белом свете стало меньше.

Эти места были совершенно пусты. Солдаты миротворческого контингента за реку не совались. По сторонам шли бетонные заборы, за которыми виднелись заводские здания из красного кирпича. В воздухе чувствовалась — не то чтобы опасность, но какое-то странное напряжение. Недобрые были места. И Кукушкин подтвердил это ощущение: