Читать «Алексеев. Последний стратег России в Великой войне» онлайн - страница 268

   — Старики. Вы - казаки и я, генерал Корнилов, - казак. Провинившихся судите сами. Даю вам на то полное право. Как скажете - так и будет.

Весь вечер старики пороли нагайками в станичном правлении «молодёжь», забывшую про присягу «Богу, царю и Отечеству»...

Как потом напишут военные историки, Добровольческая армия не вошла в край Кубанский, а ворвалась в него. Путь лежал на речные берега. Корнилов нацеливался к войсковой столице Екатеринодару.

Была удачно преодолёна железная дорога, по которой ходили бронированные поезда красных. Один такой бронепоезд всё же вышел на белых, но его остановили на безопасной дальности взрывом железнодорожного полотна.

Одержав верх в бою у станицы Усть-Лабинской, добровольцы в одном марш-броске вышли на берега Кубани и с ходу перешли через неё. После этого Белая армия, не обременённая обозами и артиллерией, повернула на юг. Вот здесь-то она и встретила действительно упорное, ожесточённое сопротивление.

У станицы Кореновской белым пришлось выдержать тяжёлый бой с красногвардейским отрядом численностью до десяти тысяч бойцов. Ими командовал кубанский казак из станицы Петропавловской, бывший военный фельдшер и есаул И. Л. Сорокин. Добровольцам ещё долго пришлось иметь дело с этим человеком, склонным к военному авантюризму.

Сорокин за 1918 год последовательно занимал следующие должности: командир казачьего революционного отряда, помощник командующего Юго-Восточной революционной армией, помощник главнокомандующего войсками Кубанской Советской республики, командующий Ростовским боевым участком, главнокомандующий Красной армией Северного Кавказа.

Большевистские правительства Кубанской Советской республики, Кубано-Черноморской Советской республики и Северо-Кавказской Советской республики относились к бывшему казачьему офицеру с явным недоверием. Причина этого не была секретом: член партии социалистов-революционеров (эсеров) Сорокин хотел выйти из-под политического контроля всех этих правительств, стремясь получить на Северном Кавказе, Кубани и Тереке неограниченную власть.

Такое стремление обернулось для него гибелью. После ареста по его приказу в городе Пятигорске в октябре 1918 года группы советских и большевистских руководителей он был объявлен вне закона как предатель и смещён с должности. Сорокин был арестован в Ставрополе и заключён там в тюрьму, где его застрелил «по невыясненной причине» один из конвоиров...

Кубанский военно-революционный комитет, проводивший в крае большевистскую линию, встревожился не столько появлением белых, малых числом сил, а их таранным ударом. Из города Армавира, где тогда заседал комитет, полетели директивные телеграммы, начинавшиеся и заканчивавшиеся революционными призывами. Суть их была проста: «Бей кадетов!»

В посёлках иногородних и во многих станицах стали спешно формироваться красногвардейские отряды. В них записывалась и часть казаков-фронтовиков. Начались аресты офицеров, «крепких стариков», изъятие хлебных излишков. Пошло разоружение казачьих станиц. Изымалось всё оружие, вплоть до пик и кинжалов. Произошли первые расстрелы станичных «кадетов».